...Нюанс в том, что в таком случае актуализируется и еще один лозунг тех лет и времен: "Превратить войну империалистическую в войну гражданскую". Цитата неточная, но суть передана верно. Строго говоря, любая империалистическая война в качестве одного из своих следствий имеет афтешоковое продолжение в виде социальных катастроф просто потому, что несет с собой резкий рост инфернальных процессов, подъем социальной энтропии, и в подобных обстоятельствах немедленно возникает феномен "слабого звена", которое в складывающихся обстоятельствах и обрушивается в гражданский конфликт, а то и в гражданскую войну. А уж путинская Россия и безо всякой войны ушатала себя до состояния этого самого "слабого звена".
...Расшатанный и полуживой режим может не вытянуть те противоречия, которые неизбежно возникнут в ходе событий. Особенно, если сама по себе война неожиданно окажется затяжной или по меньшей мере, не впишется в сценарий блиц-крига.
Ее популярность внутри страны существенно ниже, чем это было в 14-м году, и ни о каком повторении "крымского консенсуса" речи быть не может. А если война состоится и будет затяжной, с соответствующими жертвами — в том числе и "с той стороны", радость на лицах даже откровенно отмороженных турбо-патриотов может быстро погаснуть. И антивоенная повестка станет внутри страны доминирующей".
Он же:
"Разговоры с Макроном и Байденом, на мой взгляд, проходными и дежурными не назовешь. Кризис, в который попал Кремль (на 90 процентов созданный им же самим), для самого Кремля оказался крайне неожиданным и во многом обескураживающим. Напряжение, возникшее последнюю неделю, тем более стало для кремлевских обитателей крайне жестким стресс-тестом. Наступила кульминация, к которой российский режим оказался совершенно не готов.
Неготовность я лично оцениваю по риторике официальных лиц и представителей. В подобных ситуациях, если за спиной есть хоть какой-то, пусть рамочный порядок действий, никто не лепечет: "Мы ни на кого не хотим нападать, это всё инсинуации и провокации". В таких ситуациях говорят коротко и уверенно: "Нам плевать, что вы думаете, если вынудите нас отвечать, то мало не покажется никому". Кстати, ровно то, что сказали Штаты: мы готовы ко всему, но не советуем даже думать о нежелательном".
Александр Морозов:
"Вот Шольц приедет 15 февраля послушать волнующий рассказ В.В. Путина о "травме", "обмане", "коварстве", о "ну как же так можно?", о том, что враг столпился "у порога нашего дома", обо всех горестях и напастях. Рассказ занимает шесть часов. Как опера Вагнера "Нюрнбергские мейстерзингеры". Ее ставят нечасто, не всякий зритель одолеет. Более демократично послушать Нибелунгов — это всего четыре с половиной часа".
Дмитрий Вайсбурд:
"Нападение, о котором новостные агентства сообщают за неделю, в принципе не может состояться. Это же 2×2".
Телеграм-канал "Катарсис":
"Politico: Байден во время видеоконференции с лидерами стран ЕС и НАТО назвал предполагаемой датой вторжения России на Украину 16 февраля 2022 года. В ответ Борис Джонсон заявил, что по данным его разведки это не так.
Der Spiegel тоже пишет про 16 февраля, а вот Блумберг называет другую "дату вторжения России в Украину" — 15 февраля".
Аббас Галлямов:
"Реальные мотивы, толкающие руководство России к внешней агрессии, связаны с внутриполитической ситуацией. Путин пытается воспроизвести свой любимый контекст — "враг у ворот и дело чести каждого порядочного россиянина сплотиться вокруг президента с тем, чтобы противостоять ему". Заняв подобную позицию, ты развязываешь себе руки. И для тебя лично, и для государственного аппарата в целом репрессии перестают быть проблемой. A la guerre comme à la guerre, как говорится.
Путин не умеет управлять Россией в отсутствие внешнего врага. Он забыл, как это делается; вернее — никогда не знал. Думаю, что перспектива остаться один на один с внутренней политикой, не имея возможности перевести стрелки на внешнюю, пугает его до смерти.
Возможно, что всё описанное происходит бессознательно, но это не имеет большого значения. Важно, что с функциональной точки зрения российская внешняя политика сейчас является всего лишь инструментом управления политикой внутренней".
Алина Витухновская:
"Одной из основных рациональных версий происходящего нагнетания истерии на российско-украинской границе является следующая.
Кремль желает путем авантюр и провокаций вынудить Украину к выполнению т.н. "минских соглашений", предусматривающих нахождение оккупированных областей страны (ОРДЛО) в ее составе, но в особом правовом статусе. Де-юре — в составе Украины. Но де-факто — под контролем России.
Что дает эта схема России? Во-первых, постоянный контроль всей остальной Украины через эти агентурные и военные "ворота". Гибридный контроль. А через Украину — и на всю Европу. В общем, вот такая многоходовочка.
Второй момент минских соглашений — признание Крыма частью России уже окончательно и бесповоротно. Что несовместимо с суверенитетом Украины как государства.
А что Байден? Ведет импульсивную опасную игру, чтобы удержаться у власти и иметь возможность показать миру, какой он "миротворец". Однако подобная миссия может оказаться невыполнимой".
Алексей Мельников:
"Кому в России нужно то, что делает Путин? Разве существует широкий общественный запрос на возвращение к угрозе ядерной войны с Соединенными Штатами и Европой? Есть массовый запрос на "безопасность" от НАТО? Это все "высосано из пальца" и в немалой степени представляет собой попытку (как в свое время крымская и сирийская авантюры) отвлечения внимания людей в России от тяжелых материальных условий жизни.
В России иной общественный запрос — на рост уровня жизни, качественную медицину, образование, прекращение обогащения правящей верхушки на фоне снижения уровня жизни. Наверное, есть в России запрос на то, чтобы власти перестали врать, больше зависели от людей (что предполагает не уничтожение местного самоуправления, а движение в сторону свободных выборов)".
Alfi Praha:
"Можно чётко зафиксировать — те же самые медиа, раздувавшие два года ковидо-истерию, не дававшие слова альтернативному мнению, замалчивавшие или подававшие в негативном свете людей, противящихся ковидо-террору и борющихся за нарушенные права, заняты сейчас привычным уже делом — дружным и слаженным раздуванием очередной истерии.
На сей раз военной. Тут ключевые слова — дружно и слаженно.
Будет война или нет, тут неясно. Зато абсолютно понятно — истерии военной быть.
А если кому "про войну" всё ясно, то эта ясность — не последствие глубокого мыслительного анализа или понимания ситуации, а проявление личных и коллективных эмоций, как последствий воздействия пропаганды.
Вот ровно то самое, что наблюдали два прошедших года в вирусной истории.
И, в общем-то, это те самые люди и есть (что с вирусом, что с войной) — легко подпадающие под воздействие медиа и нагнетаемое ими состояние паники".
Телеграм-канал "Ваш покорный слуга QR-Кот":
"1) Доверие информационному агентству, созданному человеком, коего иначе как "антитабачным фашистом" и не назовешь (т.е. он реально жизнь положил на вычеркивание великой максимы "человек есть господин и верховный суверен над своим телом"), было нулевым.
Доверие к агентству "Блумберг" стало минусовым после того, как им был совершен тягчайший журналистский грех — объявление о войне, которой нет.
2) Доверие к словам Павловского, стоявшего у истоков пропаганды "нулевых", тоже вряд ли может быть не минусовым. Какие-то плюсики могли быть у него в 2012-м. Сейчас таких плюсиков нет. А вот брызганье слюной в адрес Маршей несогласных, выражение "марш-марш-оппозиция" я ему не забыл. И не забуду, хоть он в раздемократнейшего демократа превратись.
Поэтому до какой степени верны эти их "инсайды" — науке неизвестно. Вполне возможно, что и ни до какой".
Алексей Торгашев:
"Продолжается вот это вот таскание танков и прочей амуниции на границе с Украиной. Говорят, что еще несколько дней острого кризиса. И мы, конечно, выйдем на улицу, если начнется реальная агрессия. Нас будет немного, по той простой причине, что риски уже выше некуда — почти наверняка тюрьма. Но что еще можно будет сделать в случае такой трагедии? Да много что. Армия могла бы не согласиться с таким политическим решением — в армии полно честных людей, это вам не охранка. Могли бы побросать свои портфели министры, среди которых тоже не все совсем уж бесчестные. Даже в региональных парламентах могли бы найтись честные люди на такой случай. Тяжело ведь на совесть брать такой груз — массовое убийство".
Карина Кокрэлл-Фере:
"У Чехова есть рассказ "Пересолил". Землемера Смирнова везет в на станцию через лес молчаливый огромный бородатый мужик Клим, который кажется землемеру страшным. Темнеет. Тщедушный Смирнов сидит в повозке бледный и представляет сценарии один другого ужаснее, как Клим (вероятно, душегубец) запросто может его в этом лесу убить и закопать. Тогда Смирнов начинает красочно врать о своих кулачных победах, том, какой он страшный и агрессивный и как его все боятся. Он увлекается. Вдруг Клим останавливает лошадь и бросается в лес. Возница поверил, действительно испугался и бросил землемера в ночном лесу. А там волки. Землемер кричит, умоляет Клима вернуться, он не умеет управлять лошадью, он не знает дороги, но поздно...
То есть результат оказался действительно опасным для блефовавшего землемера, причем прямо противоположным его попыткам себя обезопасить. Кто бы мог подумать, что Чехов писал о геополитике".
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
