Вышла в свет и уже появилась в магазине "Фаланстер" новая работа известного отечественного культуролога, профессора РГГУ Игоря Григорьевича Яковенко "Россия и модернизация в 1990-е годы и последующий период: социально-культурное измерение"*. Писалась книга уже в начале украинских событий, что не могло не отложить на нее отпечаток – книга фактически стала очень важной репликой в идущих сейчас ожесточенных спорах - и интеллигентских, и идеологических - о фатальном расколе российского социума, об отличие и сходстве русской локальной цивилизации с западной, о глубинных причинах стадиального отставания страны и, наверное главное, о причине столь уже очевидного краха либеральных реформ, в т.ч. направлявшихся сверху.
Профессор Игорь Григорьевич Яковенко
Начну с конца. Книгу завершает публикация, вышедшая в журнале "Родина" 17 лет назад, - статья-главка "Феномен быдла" (совместно с культурологом А.А. Пелипенко). По мнению соавторов, быдло – это не просто массы, изо всех сил стремящиеся остаться в уютной для них исторической архаике, в "простом и ясном" мире безответственности, это необычайно агрессивная часть традиционного населения, охваченная ксенофобией, ненавистью к образованности, к интеллигентности, к непохожести. Век назад эту категорию называли "охотнорядцы", а они сами именовали себя "истинно-русские люди". Сегодня они превращены к главную опору кремлевской политики, в "диванных генералов" войны с Украиной, в погромщиков, нападающих на антивоенные демонстрации.
Но вернусь к общему плавному рассказу о книге. Автор очень жесток. Так он, буквально проходя по грани социал-дарвинизма, воздает должное тем, кого называет "санитары леса" - проходимцам, которые обманывают и разоряют людей, непривычных к новым рыночным реалиям, социально неадекватным. Сейчас это называется "лохотрон" и осуществляется по вечному алгоритму Лисы Алисы и Кота Базилио:"на дурака не нужен нож, ему немного подпоешь и делай с ним что хошь".
Именно поэтому на обложке книги репродукция Босховского "Извлечения камня глупости".
Договорю за автора – "санитары леса" вытягивают в рынок тех, кто хотел "отсидеться в норке". В конце XIX-XX – это были деревенские ростовщики (кулаки-1) и различные "продавцы воздуха". Они потрошили кубышки, заставляли выращивать товарное зерно. В 90-е – вытягивали сбережения "из банок" и пускали в банковский оборот, создавали вторичный рынок квартир.
О разделении кулаков на категорию 1 и категорию 2, которое разделение мое личное и очень важное для понимания базовых социальных процессов в России – чуть дальше.
И.Г. Яковенко также согласен с концепцией фатального раскола российского социума, говоря даже о появлении в России двух народов с качественно отличными ментальными характеристиками. Он считает этот раскол производным от раскола цивилизационного – локальная русская цивилизация разрывается между западноевропейским влиянием и византийской-евразийской матрицей культуры; общество разрывается между теми, кто готов войти в большое общество, в современный, как принято говорить, цивилизованный мир, мир терпимости, плюрализма, рынка и либеральной демократии; и теми, кто в ужасе от переживаемого культурного шока модернизации, хочет провалиться в социальную архаику, к подражаниям сталинистским или авторитарно-самодержавным общественным моделям. Автор вообще выделяет стремление к социальной и культурной архаизации в качестве константы для всех обществ, вступающих на путь поступательного развития.
Для И.Г. Яковенко вообще характерно придание особой значимости тем перманентным войнам, которые "быдло" ведет с модернизмом во имя доброго старого и такого простого и понятного времени. Отмечу за рамками рассказа о книге, что такую войну архаики со всей начавшейся 28 лет назад либеральной модернизацией мы и переживаем сегодня. Война с Украиной – только повод и фон для этой сущностной войны.
Как и положено современному интеллектуалу, главную вину за беды России автор возлагает на интеллектуалов, на интеллигенцию, проявившую вопиющую социально-историческую неадекватность, и не только не ставшую флагманом модернизации и не увлекшую за собой элиты, но, в своей массе, также ведшую последовательную борьбу с перспективами нормального цивилизованного развития. Начала эта интеллигенция с попыток изо всех сил спасти крестьянскую общину от рыночного разложения, а народ – от пролетаризации и урбанизации. По своим причинам, такой же подход проявили и дворянство, и бюрократия, и православная церковь. В результате вывод крестьян из патриархального нетоварного производства пришлось делать Сталину – голодом, ГУЛАГом, индустриализацией.
Опять же отвлечемся временно от книги – самые тяжкие социальные последствия большого террора и Голодомора были в том, что жертвами, в первую очередь, стали как раз относительно наиболее модернизированные слои тогдашнего общества – кулаки-2, вообще украинское крестьянство, казаки, нэпманы, ремесленники, старая техническая интеллигенция, кадровые рабочие (почему-то поддерживающие то меньшевиков, то левую оппозицию).
Теперь о различие кулаков. Кулак XIX века (кулак-1) – это самая страшная фигура традиционной деревни – сельский ростовщик. Кроме всего прочего, именно их деятельность (наряду с идиотскими выкупными платежами) не давала крестьянским хозяйствам получить тот, пусть и небольшой денежный избыток, который создавал бы для них условия отхода от натурального хозяйства.
В восточном обществе такой ростовщик – самая ненавистная фигура и его тотальное уничтожение – это неизбежное следствие Гражданских войн. Так было не только в России, но и в Китае. А вот совершенно новый социальный типаж – протофермер (кулак-2), который значимо появился во время столыпинских реформ, и еще более консолидировался во время НЭПа, это и есть тот человек будущего на селе, тот рыночный хозяин, который только и мог вытащить деревенскую архаику в большое общество. Стереотипы культуры сыграли злую шутку – полувековая ненависть к кулакам-1 переложилась на кулака-2. Естественно, этому замещению очень помогла пропаганда – карикатуры, песни, публикации, даже романы, накладывающие на крепкого хозяина (о котором европеец Ленин говорил уважительно) демонизированный образ кровопийцы.
Но, как известно Сталин больше всего, даже больше троцкистов ненавидел этих протофермеров и уничтожал их миллионами. Чем и отличался от Гитлера, видевшего в бауэре – соль германской нации. Отмечу в сторону. По физиологической выразительности карикатурный образ "кулака-мироеда" в СССР далеко опережал и образы белогвардейцев, и типажи еврейских комиссаров деникинских агитаторов, и стереотипы нацистской расистской пропаганды.
Но вернемся к книге Яковенко. Его логика проста. Католицизм истреблял язычество. Православие пошло с ним на компромисс. В русской культуре остался огромный пласт, не принимающий цивилизацию и развитие. Русская культура почти не получила свойств имманентного развития – все реформы шли только из-под палки, только принудительно и только так, чтобы модернизация была консервативной, т.е. затрагивала технологическую сторону, отставляя по возможности не тронутым сложившиеся социальные практики. При этом критика порядков, системная оппозиционность развивалась преимущественно с точки зрения апологии архаики. С модернизацией воевали не только крестьяне, с их мечтой о неолитическом по своей социокультурной сути "Опоньском царстве" (или Беловодье), но и вполне вестернизированные интеллектуалы, больше всего опасающиеся социальной дифференциации народа и развития профанной, т.е. суетной, сложной, рискованной, рыночной, городской, словом греховной, жизни.
Позиция Яковенко близка к моему пониманию – в рамках архаизации русскую цивилизацию ждет прозябание и гибель. Модернизация, причем, не консервативная (в моих терминах - декоративная), но либеральная, имеющая целью снятие цивилизационного разрыва между Россией и Европой, интеграция в цивилизованный мир - это единственный путь к спасению, в т.ч. физическому. Потому что цивилизация живет в людях, и снятие (в гегелевском смысле слова) неадекватной культуры происходит вместе с ее носителями.
Мы уже говорили выше о косвенной вине прекраснодушной народнической интеллигенции, которая всеми своими духовными и интеллектуальными ресурсами сопротивлялась разрушению общинного уклада, святой народной жизни, за то, что спустя много десятилетий патриархальный народный уклад Сталин добивал совершенно геноцидными методами. Может быть, перекинем мостик в сегодняшний день, те интеллектуалы, которые призывают сегодня дать "отпор пиндосам и гейропе", закрыться от западного влияния, создать, наконец-то, "уникальную русскую систему", окажутся главными виновниками деградации, распада и обнищания страны. И будущее поколения будут также проклинать нынешних разжигателей "антимайданных" настроений, как мы сейчас - тех, кто век назад без устали звал крестьян к топору, срывая этим любые предпосылки для проведения последовательной и глубокой аграрной реформы.
На недавнем обсуждении книги Игоря Григорьевича Яковенко в Фонде Ельцина я даже сказал, что содержащаяся в ней полемика с подсознательными сторонниками особого пути России напомнила мне 120 лет назад написанную ленинскую работу "Кто такие "друзья народа" и как они воюют с социал-демократами". Что еще раз показывает цикличность нашего общественного развития.
* Москва; "Новые Знания"; 2014 (при поддержке Фонда Ельцина)
! Орфография и стилистика автора сохранены
Вы можете оставить свои комментарии здесь
