В больнице столичного СИЗО правозащитники обнаружили почти полностью парализованного заключенного. Он лежит без одежды под одним одеялом и при этом не может самостоятельно ничего сделать. Медики заявили общественникам, что не знают, почему заключенного парализовало. Но в итоге представители ФСИН согласились направить больного на освидетельствование для дальнейшего освобождения из-под стражи.
В московский изолятор 31-летний москвич зашел на своих ногах, говорит член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Анна Каретникова. Заключенного, чью фамилию в ОНК не называют, обвиняли по статье 159 УК (мошенничество). Перед задержанием он попал в автоаварию, получил закрытую черепно-мозговую травму, повреждения позвоночника и внутренних органов. В таком виде он попал в Бутырку — СИЗО-2.
"Там ему парализовало нижнюю часть тела. Ноги отнялись. И немножко выше. Потом — рука. И он лежал там в лазарете, лежал. Может, умирал, я не знаю. Но похоже на то", — написала Каретникова в своем блоге.
Арестанта возили в суд на продление сроков ареста, по дороге, по его словам, роняли. Тогда заключенный отбил себе легкие. Судья, несмотря на его состояние, оставил меру пресечения без изменения. Затем арестанта перевели в "Матросскую Тишину" — СИЗО-1. Парализованный лежал в палате интенсивной терапии, где за ним присматривали медсестры. А в минувшую среду его отправили в обычную камеру больницы. "Он лежит вообще голый, без ничего, под колючим одеялом. На нем нет трусиков и маечки. Туалет — шланг и катетер. Он не мылся месяц. Он не может самостоятельно почистить зубы. Его обтирали мокрым полотенцем. Это вообще неподвижный человек. Хоть молодой", — пишет Каретникова.
По ее словам, членам ОНК говорили про этого заключенного, но они вышли на него случайно. В больнице раздавали гречку — почему-то без мяса, и в этот момент заключенные больницы просунули голову через окошко кормушки и сказали, что один из них не сможет сам питаться. "Зачем нам принесли этого человека, который не может даже сам поесть?" — приводит их слова Каретникова.
— И я говорю камере: ну помогите ему хоть поесть... умыться... А камера такая говорит: да, но это — второй вопрос.
А как он, извините, будет тут ходить в туалет? Под себя? Но мы тут живем. У нас диабет, ишемия, инфаркт. Это наш дом, извините".
Появившийся заместитель начальника "Матросской Тишины" по медицинской части Самсон Мадаян заявил членам ОНК, что у заключенного неясный диагноз...
"Подследственный получает адекватное состоянию и диагнозу лечение с положительной динамикой", — утверждает представитель ФСИН.
ОТСЮДА
Когда я был школьником, я попал в Зеленоградскую больницу с аппендицитом. Из операционной перевезли в палату на трех человек. Я был один, но ночью привезли еще двух. Какой-то был переполох, шевеление, спросонья я не разобрался. Утром выяснилось, что ко мне положили зэков из Крюковской колонии. Снаружи, у двери палаты, посадили часового. Тот просидел первый день, потом куда-то делся. То есть заключенные эти могли ходить по всему отделению, а потом даже и на улицу. К ним каждый день приезжали родственники. Дядька возле меня оказался татарином, бывшим директором магазина на станции Сходня, его посадил ОБХСС. А место у окна занял приятный молодой человек по фамилии Соколов (имя не помню). Его посадили за то, что в армии, служа где-то на границе в Средней Азии, он поделился с сослуживцем намерением бежать за границу. Этот Соколов замечательно рисовал, а я с детства привык все хранить, и эти рисунки у меня где-то сейчас есть. Разбирая архив, я на них иногда натыкаюсь и вспоминаю удивительные беседы с этим людьми. Диагнозы у них, кстати, не очень серьезные были: у одного острый асцит, а другого грыжа.
А ведь человек, который сейчас парализованный умирает в "Матросской тишине", он ведь даже еще не осужден. Он и не преступник вовсе, вина его не доказана. Просто судья решила, что парализованный может скрыться от следствия.
! Орфография и стилистика автора сохранены
