По правде говоря, надоело читать Лимонова, мечущего во всех свои "лимонки". Мы помогали другороссам с 2005 года, когда о них никто не знал, растрачивали свой ресурс Объединенного гражданского фронта на то, чтобы страна узнала, что есть такие смелые ребята, которые не боятся опасных акций протеста, которых сажают, а они вновь встают с нами вместе на защиту конституционных прав. Теперь же ради скандальной славы лидера другороссов получаем только "комья грязи в спину".
И мне захотелось начать цикл рассказов о тех, кто выходит на улицы Москвы и России, о людях, в числе которых наверняка есть новые лидеры, а может быть и будущие руководители обновленной России.
Поскольку со всех сторон мы слышим о том, что на улицы выходит проплаченная Госдепом оппозиция, давайте посмотрим повнимательней на этих "американских шпионов, раскачивающих лодку".
Наша героиня — Ирина Калмыкова.
Ирине 52 года, она мать троих детей, один из которых школьник младших классов. Ирина в протесте заметная и яркая фигура, поддерживающая Левый фронт, участник всех протестных акций последнего времени.
Ирина Калмыкова — единственный человек среди москвичей, голодавших в поддержку Олега Шеина.
Что привело ее в протест? Есть такое понятие: северный характер. Не жившие на Севере не могут сразу понять глубокий смысл этого выражения. В нем заключены сила, сострадание, умение выжить, умение помогать другим. Поскольку только в условиях жеских полярных зим, Сибирских морозов, формируется такой характер.
Основную часть жизни Ирина с семьей прожила в Сибири, в Ханты-Мансийском округе. Успешная бизнеследи развивала свое производство. Неугомонная душа, она часть заработанных средств тратила на помощь своим сотрудникам и их семьям. Была приглашена в Москву для вручения ей премии года за вклад в экономику России, как руководителю малого бизнеса Ханты-Мансийского округа, но ряд событий не дали ей возможности выехать в Москву. Об этом чуть позже…
Понимая, что очередь на жилье движется медленно, Ирина выкупила в городе участок земли, построила там просторный дом, мечтала о том, как придет время, старшие дочки подрастут, выйдут замуж. Судьба ей подарила сынишку, которого она самозабвенно любит. По российским меркам Ирина стала многодетной матерью.
Оставшись без мужа, она одна тащила на себе семью. На алименты после развода с мужем отказалась подавать сознательно, зная, что нервные клетки не восстанавливаются: гоняться за мужем, не желающим платить алименты бесполезно, да и служба судебных приставов работы своей не выполняет. Словом, подошла к проблеме максимально реалистично. Помощи ни у кого не просила. И одна продолжала выхаживать грудничка — сынишку. Рядом с ней плечом к плечу были ее дочери. Старшая уже совершеннолетняя — Олеся, стала опорой матери во всем.
Но в семью пришла беда: с одной стороны рейдерский захват бизнеса по беспределу, с другой: кто-то поджег и спалил дотла ее дом. В момент пожара в доме были ее несовершеннолетние дети: 15-ти летняя Алена и 2-х летний Руслан. Дети спаслись чудом.
Как водится в нашей стране, причину возгорания не нашли. Семья осталась в одночасье без крыши над головой и без средств к существованию в условиях Крайнего Севера.
Мэрия отказалась помогать погорельцам — не стояли в очереди на жилье. То, что без крыши над головой оказались и несовершеннолетние дети, никого из чиновников не волновало. Администрация не позаботилась предоставить даже временное жилье.
Бизнес просто так не отнимают. Команда "фас!" от рейдеров еще не была отменена: налоговая решила возбудить против Ирины уголовное дело, спустя пару месяцев после рейдерского захвата и пожара. Все это свалилось на совершенно растерявшуюся в тот момент и обессиленную женщину.
Ирина, собрав волю в кулак, укрыв детей у знакомых, отбила претензии налоговиков, доказала свою невиновность, уголовное дело было закрыто, а вот с жильем оставалась проблема открытой.
И без того измученная походами по силовикам, скитаясь по чужим углам, мать троих детей начала свои долгие походи по инстанциям в надежде получить жилье, как погорельцу, прописку для себя и детей, доказать, что поджег был намеренным.
Жалобы, обращения в более высокие инстанции не привели ни к чему. Ирина обращалась в прокуратуру, объявляла голодовку — властям было все равно, что несовершеннолетние дети в Сибири не имеют крыши над головой и, по сути приобрели статус бомжей.
Так впервые Ирина начала понимать, что в России о семье, и в первую очередь о детях никто беспокоиться не намерен.
Без жилья, без прописки, Ирина не могла толком устроиться на работу у себя в городе. Об организации нового бизнеса в этих условиях не могло быть и речи. Правды добиться невозможно. Настигли и болезни — инсульт чуть не застал врасплох. Дочки вовремя вызвали скорую помощь.
Оправившись от болезни, все еще не веря в такую бездушность власти в отношении хотя бы детей, в 2008 году Ирина вместе с детьми приехала в Москву, в надежде найти правду в столице.
— Приехала в Москву — надеялась, вот покажу президенту оригиналы документов, покажу ему это вранье силовиков, лед тронется, он их накажет. Вот, четыре года здесь хожу… — констатирует Ирина.
Но не тут-то было: чиновники и не собирались отвечать уставшей от безысходности матери и в столице. Написание жалоб привело к тому, что на семью Ирины органы опеки и попечительства попытались устроить охоту: отнять несовершеннолетних детей, чтобы поместить их в приют. Это было уже слишком. Калмыкова прекратила писать жалобы.
Продолжая скитаться по углам, не имея возможности устроить сынишку в садик, Ирина с дочерьми по-очереди сидели с ребенком, выстраивая графики работы так, чтобы ребенок не оставался один.
Прочувствовав на себе в полной мере "ту заботу", которую проявило государство к ее отдельно взятой семье, в своих походах по инстанциям она встречала таких же просителей, что и она сама. И, несмотря на то, что по телевизору вещали о заботе к каждой семье, перед Ириной стала открываться та реальность, которая существует в России: лицемерие власти, помноженное на бесконечность бездушного беспредела.
Ира слышала о том, что существуют какие-то акции протестов 31 числа, но считала, что ее проблема — социальная, и никак не политическая. Следила за тем, как разгоняют несогласных, но пока оставалась безучастной к общему протесту. Последние капли надежды, что ее ситуация скорее исключение, чем правило, иссякли.
А Марш миллионов в декабре 2011 года подтолкнул ее присоединиться к следующему народному выступлению в феврале 2012 года.
Никого не зная из тех, кто вышел на Марш, Ирина встала и впервые развернула плакат с надписью: "За что мои дети бомжи?!"
К ней стали подходить люди, знакомиться, расспрашивать. И Ира поняла: я не одна. Вот они такие же, каждый со своей жизненной историей. Со своей затаенной болью.
— Именно здесь я нашла своих друзей, — констатирует Ирина. Я знаю, что если заболею, мне будет трудно, я не останусь одна. На помощь поспешат друзья. Я не хочу, чтобы мои дети жили при этой подлой власти. И буду делать все возможное, чтобы ситуация в стране, отношение к людям кардинально поменялось. Я познакомилась с Сергеем Удальцовым, которого обливают грязью средства информации. Он искренний и честный человек. И я буду бороться за его свободу, как и тысячи тех, кто теперь понимает, просыпается, и присоединяется к общему протестному движению.
С огромным трудом Ирине удалось пристроить своего сына в школу. Семья продолжает жить по съемным углам. Арендная плата растет, а зарплата нет. Но Ира не испытывает уже той безысходности, понимая, что это не ее вина. Это вина системы. И систему эту надо ломать.
! Орфография и стилистика автора сохранены
