Все четверть века у власти Путин предлагал США победить какого-нибудь общего врага — исламских террористов, сомалийских пиратов, COVID и даже глобальное потепление. Такая общая победа сблизила бы Москву и Вашингтон поверх политических и идеологических барьеров, поверх разницы между сменяемой и несменяемой властью, как Сталина и Рузвельта, поделивших мир.
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БАУНОВЫМ АЛЕКСНАНДРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БАУНОВА АЛЕКСАНДРА ГЕРМАНОВИЧА
Парадоксальным образом Путину это удаётся, когда таким общим врагом Запада стал он сам и, казалось бы, должен быть предельно далёк от этой цели. Однако в отчёте Трампа о разговоре с Путиным война выглядит именно таким общим врагом, вроде COVID или исламского терроризма, которого надо совместно победить. Правда, для этого сама американская политика должна была начать стремительно меняться. В этом отношении оправдался тезис Путина, похожий на тезис Франко времён выхода из международной изоляции: мы несгибаемо останемся стоять там, где были, а они прогнутся под нас.
Тактика — "применить силу, а потом стать необходимым для урегулирования последствий". Но никогда этот приём не применялся так грубо, так откровенно, под прикрытием собственного ядерного оружия, и не был принят с такой готовностью.
Когда-то мне регулярно приходилось писать, что с точки зрения мировой и европейской безопасности следовало давно втянуть в общий западный коллектив Россию вместе или даже раньше, чем части Центральной и Восточной Европы, — и тогда Европа была бы безопаснее. Примерно это сейчас и проделывает Трамп, когда звонит Путину раньше, чем Зеленскому.
Но проделывает слишком поздно. Россия изменилась — и, похоже, необратимо на ближайшее историческое время. Сближение США с такой Россией вряд ли принесёт безопасность Европе и миру, хотя может принести отрезвление.
Но и сама Америка, как сказано выше, меняется. Нынешний Вашингтон сближается с Москвой не ради Европы, а ради себя — и даже немного назло Европе.
Опытным путём коалиция украинских союзников пришла к выводу, что военное поражение России потребует жертв, на которые западные общества не готовы, а Украина больше не может нести бремя войны в одиночку. Переговоры об остановке войны предполагают присутствие за общим столом и агрессора, если агрессор не побеждён, и даже уважительный с ним разговор, а не крик и ультиматумы. В этом отношении Трамп всё делает стандартно.
Другое дело, что делает это человек, от которого мы слышим почти непрерывный поток окриков и ультиматумов в самых разных направлениях. На этом фоне подчеркнуто доброжелательный, даже льстивый тон отчёта о разговоре с Путиным выделяется достаточно контрастно.
В свой первый срок Трамп оглядывался на американскую традицию в целом строгого, сдержанного разговора с несменяемыми лидерами, в первую очередь российскими. Теперь, когда Трамп объявил открытую войну американской государственной машине, он разговаривает без оглядки на эту традицию.
Любой лингвистический и sentimental анализ покажет, что Трамп старается понравиться Путину, как Путин до этого ему, начиная со слов lengthy and highly productive — "долгий и в высшей степени плодотворный" разговор.
Дальше буквально идёт подробное перечисление точек соприкосновения.
"Мы обсуждали Украину". Упоминание на первом месте означает, что она для Трампа приоритет в отношениях с Россией.
"Ближний Восток" через запятую после Украины — очень хорошее для Путина развитие разговора. Это значит, что американский президент видит в нём не только агрессора, которого надо остановить, пусть ценой уступок со стороны жертвы, но и глобального игрока, с участием которого можно решать остальные проклятые вопросы. Не исключено, что тему Ближнего Востока ввёл в разговор сам Путин, чтобы закрепить этот статус.
"Энергетику". Эта фраза может означать, что Трамп пугал Путина понижением цен на нефть. Но за ней может стоять и общая приверженность традиционной энергетике и скептицизм по отношению к ускоренному энергетическому переходу, который не в интересах нефтяных и газовых стран.
"Искусственный интеллект" — скорее, тема Трампа, но и Путин мог добавить туда свою любимую тему искажений, которые вносят в ИИ либеральные силы.
The power of the Dollar, "силу" или даже "власть доллара", — это, видимо, разговор Путина о том, как санкции против России и арест её активов подрывают доллар как международную валюту. С частью этих аргументов Трамп был склонен соглашаться.
We both reflected on the Great History of our Nations, and the fact that we fought so successfully together in World War II. "Великая История наших Народов" с большой буквы вместе с упоминанием Второй мировой войны и общих потерь — это не просто чистая, беспримесная сладость для ушей российского лидера, это ещё и общая платформа великого прошлого и "арка великих наций" — субъектов истории, где менее великие — её объекты. Здесь Путин, несомненно, говорил о реабилитации нацизма и пересмотре истории в Украине, Восточной Европе, а может быть, и вообще Европе (в последнее время география обвинений расширилась). Трамп тоже обеспокоен пересмотром великой американской истории разными университетскими критиками.
We agreed to work together, very closely, including visiting each other’s Nations.
Обещание обменяться визитами — даже не встреча на нейтральной территории — это успех Путина. Визит американского президента любой диктатурой воспринимается как высшая форма международной легитимации, практически магический ритуал снятия дипломатического проклятия. Теперь будет бешеная работа, чтобы совместить тезис о великой истории и войне с тезисом о визите и получить визит на парад Победы, а к нему можно приурочить и остановку огня (то есть опять же победу). Тогда американский президент, как минимум для внутреннего пользования, присутствовал бы на российском параде победы — над Украиной, нацизмом в прошлом и, так сказать, в настоящем.
And we will begin by calling President Zelenskyy, of Ukraine, to inform him of the conversation, something which I will be doing right now.
Очень тяжёлая фраза для Украины. В языке Трампа возникает некое коллективное "мы" с Путиным — в отношении Украины. Причём фраза показывает, что это именно "мы с Путиным", а не "мы, божию милостью самодержец", потому что дальше идёт "я". "И начнём мы (с Путиным) с того, что позвоним президенту Зеленскому, чтобы проинформировать его о [нашем] разговоре, и именно этим я прямо сейчас и займусь". Фраза, кстати, предполагает, что Трамп ждёт звонка Путина Зеленскому тоже.
Дальше Трамп анонсирует переговорную команду в составе госсекретаря Марко Рубио, директора ЦРУ Джона Рэтклиффа, советника по национальной безопасности Майкла Уолца и спецпосланника Стива Уиткоффа. В ней удивительным образом нет спецпосланника по Украине Кита Келлога. Келлог, ветеран войн в Индокитае, ближе к классическим республиканцам и сравнительно жёстко настроен в отношении Москвы — возможно, ему отведена роль "хорошего полицейского" по отношению к Украине.
Комбинация фраз "миллионы людей погибли на войне, которая не случилась бы, если бы я был президентом" и "хочу поблагодарить Путина за время и усилия, которые он уделил этому разговору" (I want to thank President Putin for his time and effort with respect to this call) символически переносит ответственность с Путина на Байдена.
Отчёт Трампа заканчивается уверенностью в скором — именно скором — успехе переговоров, чей фундамент ясен. Россия — "сторона конфликта" и равноправный участник его урегулирования. Роль Путина в начале войны выводится за скобки, и ему выдаётся новая роль миротворца, совместно с Трампом.
Быстрое, независимо от условий, завершение конфликта будет тем самым успехом, к которому стремится Трамп. О том, что из этого успеха полностью исключено глобальное антизападное восстание, которое якобы ведёт Путин, я уже писал.
! Орфография и стилистика автора сохранены
