Смерть любого человека — это трагедия семьи, друзей и близких.
Смерть известного человека — это трагедия для всех, кто его знал и ценил.
Смерть человека, который более шестидесяти лет, казалось бы, соединял два качества — смех и находчивость — могла бы стать трагедией для всей страны. По одной простой причине, без их сочетания, жизнь в этой стране превратилась бы в сущий ад. И его уход из жизни можно было бы назвать концом эпохи.
Но этого не произошло. Ушла эпоха его личного успеха. С этим трудно не согласиться. А эпоха, к которой он находчиво прислонился и в интересах которой реализовывал свой талант, к сожалению, пока не ушла. Но ее ухода все с нетерпением ждут.
Он мог бы стать эпохой в юморе. Но, несмотря на все свои признанные таланты, ею не стал. Ведь юмор в России — это главная оппозиция власти.
Власть может с ним считаться, как с А. Райкиным или М. Жванецким. Ценить, но не более того.
Юморист в России, обласканный властью за верную службу, — это шут. И награды, во многом даже заслуженные трудом и талантом, обесценили себя служением этой власти. И стали простыми, шутовскими, похоронными принадлежностями, как остроумно выразилась Ф. Раневская.
Поэтому талант, проданный бесчеловечной, бандитской власти, не может пережить эту власть. Тем более что талантливый юмор, да к тому же еще и талантливо организованный, мог бы стать существенным препятствием для утверждения путинской диктатуры, которая ни при каких обстоятельствах не могла позволить себе комично выглядеть.
А. Масляков, обладая самым страшным оружием в России — смехом, к большому сожалению, сам зарыл его в землю. И, таким образом, сам распорядился доброй памятью о себе.
