У принятого сегодня Думой закона о реестре военнообязанных может возникнуть следствие, которое сегодня кажется маловероятным. Сам по себе закон предельно жесткий и фактически вводит презумпцию вины: человек может не знать, что ему выписана повестка, но через семь дней после ее формирования он автоматически превращается в преступника.
Привычные схемы уклонения в таком механизме невозможны, как невозможно и легально сменить воинскую службу на альтернативную. Что делает человек, когда его ставят в безвыходное положение? Он соразмеряет риски и выбирает наименьший.
В условиях, когда попасть на фронт - это риск погибнуть, а в условиях информационной блокады и запретов на любую информацию из зоны конфликта за исключением официоза и истошных криков в телевизионных ток-шоу, которые могут слушать и даже верить, но когда это всё коснётся лично тебя, то здравый смысл у большинства встанет в нужное положение, в общем, в текущей реальности риск стать преступником-уклонистом может показаться гораздо меньшим, чем риск попадания на фронт. Особенно когда не очень понятно - а за что, собственно, предлагается сложить голову? Версий так много, что они по сути, обнуляют друг друга, и остается чисто портосовское "Я дерусь потому что дерусь". Смотреть на это со стороны и принимать непосредственное участие в этом - сильно разные вещи.
Иначе говоря - власть вдруг может получить картину, чем-то похожую на то, что происходило во время ковидного геноцида: несмотря на все усилия и весь террор, число отказников, уклонистов и бойкотирующих живительный укол от Гамалеи однозначно превысило возможность власти их покарать.
Сейчас ситуация жестче, но и на кону стоит больше. И более однозначно. Поэтому возможное повторение массового уклонения и бойкота может повториться. Безо всякой организации, хотя, конечно, начнут искать вражеские следы. Бойкот может стать стихийным, но массовым.
Как показал опыт 21 года, с такой массовой волной отказов и бойкота власть сделать ничего не в состоянии - не те возможности. Да, безусловно, впопыхах будет развязан террор, будут заводиться дела, возможно, что какое-то число людей попадут под каток. Но такой внезапный и массовый (и не ожидаемый сегодня) отказ может привести к поломке конвейера, который предполагается запустить, как только дела на фронте пойдут печально.
Что произойдет в таком случае, понятно: как только убыль на фронте перестанет пополняться равной заменой из тыла, в зоне конфликта всё очень быстро может буквально рухнуть. И когда это произойдет, будет уже не до мобилизации.
Вряд ли обычный человек, получивший повестку, будет размышлять в глобальных и стратегических категориях - его ощущения быстро сведутся к проблеме личного выживания. Но чем более массовым будет призыв, тем большее число людей будут принимать вполне здравые решения.
! Орфография и стилистика автора сохранены
