Смотрела на то, как объявляют о вручении "Оскара" фильму "Навальный" Дэниэла Роэра, и слезы катились градом. А уж когда Роэр сказал, что он посвящает премию Навальному и всем политическим заключенным со всего мира, — тут я чуть в голос не зарыдала. Уж не буду говорить, что я испытывала, слушая, как Юлия Навальная обращается к своему мужу и говорит: "Держись, любимый"…
Казалось бы, ну что может дать вручение "Оскара", кроме некоторого чувства морального удовлетворения и злорадства по отношению к пропагандистам. Но на самом-то деле как здорово, когда огромный портрет Навального смотрит на зал, где собралась вся киноэлита, и когда трансляцию вручения смотрят миллионы по всему миру. Сколько миллионов теперь посмотрят замечательный фильм Роэра?
Я, конечно, надеюсь, что это создаст хоть какую-то, пусть слабую, но все же гарантию безопасности Алексея. И еще — что те, кто продолжают считать россиян рабами, трусами, вечно жаждущими диктатора, кто считают, что эти качества запрограммированы биологией или историей, — хоть немного призадумаются.
И надеюсь, что мысль об Алексее и его самопожертвовании, о том, что с ним происходит и что может произойти, подействует на нас всех — и поможет преодолеть отчаяние и слабость, безумные склоки и борьбу самолюбий — и мы будем продолжать бороться.
В фильме Роэра самое сильное впечатление на меня произвел вроде бы проходной кадр, на самом деле несущий огромную символическую нагрузку. Навальный, проходящий реабилитацию в глухой немецкой деревне, упорно занимается спортом — и бежит по дороге среди снежных сугробов.
Вот так и тысячи людей — каждый в меру своих сил — продолжают бежать или идти, или ковылять по заснеженной холодной дороге, не зная, куда она их приведет. Но продолжают! Пожалуйста, помните об этом.
СВОБОДУ АЛЕКСЕЮ НАВАЛЬНОМУ!
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
! Орфография и стилистика автора сохранены
