Раз Россия снова возвращается к внутреннему террору, стоит заново озвучить: что это за зверь такой. Что из себя представляет террор вообще и как именно он может выглядеть именно в России и именно в нынешний отрезок времени.
Террор — это метод управления, его инструментом является ничем не ограниченное насилие. По сути, террор — это управление страхом, поэтому цель его — в создании атмосферы страха и ужаса, делающей возможное сопротивление минимальным.
Государственный террор отличается от терроризма, под которым обычно понимается попытка влиять на правящий контур "снизу". Терроризм может быть направлен непосредственно против правящей элиты (эсеровский террор начала 20 века), либо он может быть направлен против населения, которое будет требовать от властей выполнить условия террористов. Государственный террор можно разделить на системный (направленный против особой группы населения либо против носителей конкретной идеологии или взглядов) и бессистемный - "по площадям".
При этом нужно понимать, что террор принципиально отличается от геноцида тем, что целью террора является подчинение масс через страх, целью геноцида является истребление (в мягком варианте — выдавливание за пределы территории) какой-либо группы населения. Геноцид не ставит перед собой цель управлять выбранной группой, его задача — полностью ее элиминировать.
Поэтому террор менее затратен по административному ресурсу "в моменте": он создает атмосферу страха через расправы с выбранными жертвами, после чего переходит к поддержке этой атмосферы и при необходимости снижает или увеличивает уровень насилия до тех значений, которые отвечают задачам правящей группы. Геноцид требует от властей максимального напряжения ресурса для полного решения задачи устранения выбранной ими к ликвидации социальной группы. Однако при длительном "употреблении" террор становится крайне ресурсозатратным инструментом, и как только эти затраты начинают превосходить выгоды от такого метода управления, его обычно сворачивают. Правда, бывают ситуации, когда сворачивать "некуда", и, кстати, Россия как раз находится в похожей ситуации. В таком случае террор с течением времени ускоряет изъятие ресурса из системы и возникает сюжет, когда лекарство становится опаснее болезни.
Всё это — некие идеальные и условные террор и геноцид. В реальности, конечно, существуют ограничения. Они связаны в первую очередь с административным ресурсом власти и ее способностью к проектному управлению. Террор — это тоже проект, и им тоже нужно уметь управлять.
Еще одно ограничение связано с реакцией объекта управления — населения, против которого террор и ведется. Управление страхом — штука нелинейная и очень сильно зависит от менталитета и от коллективного бессознательного. Всегда находятся люди, чье презрение и ненависть к режиму выше страха, поэтому они избирают тот или иной вариант активного сопротивления. Их всегда немного, но они всегда есть. Гораздо большая часть людей реагирует на террор пассивным сопротивлением — внешне подчиняясь выдвинутым требованиям, но при этом исполняя их в режиме "итальянской забастовки", то есть, сугубо формально. Там же, где риск подвергнуться наказанию ниже риска выполнения неприемлемых решений власти, возникает почва для бойкота — сознательного неисполнения распоряжений либо исполнение их ненадлежащим образом. Как это происходит, мы видели на примере "пандемии" 2020-2021 года.
Сознательно испуганных людей, запугавших самих себя, готовых на укол неизвестной по степени своей опасности субстанцией было достаточно много, но все равно большинство делало всё, чтобы как-то уклониться от этой обязанности либо формализовать ее через покупку сертификатов прививок, взятку врачам или что-то иное. Такое пассивное сопротивление чрезвычайно сложно администрировать даже устойчивым и ресурсно обеспеченным административным системам, слабые системы управления в итоге начинают генерировать фальшивую отчетность, искажающую положение дел до его полного несовпадения с реальностью. Именно это и произошло в ходе "пандемии".
Вопрос — что будет происходить сейчас в ходе новой волны террора? Ответ довольно очевиден: то же самое. На первом этапе режим постарается через резкое увеличение уровня наказаний и показательные точечные репрессии (системные он не сумеет провести и, скорее всего, даже не будет пытаться) создать атмосферу ужаса.
Формат террора уже определился — под него подпадут те, кто "играет наруку врагам". Парадокс ситуации в том, что антивоенные выступления задавлены в ходе идущей СВО, и основной угрозой становятся крикливые Z-тиффози, которые были крайне полезны на начальном этапе СВО,
однако сейчас на фоне назревающего разгрома и поражения именно они будут (да, собственно, уже) возмущаться "мягкотелой" властью, неспособной решительным ударом добиться победы. Поэтому противники военных действий — это само собой, но основной удар придется на тех, кто требует продолжения боевых действий любой ценой. Даже анонсированный Володиным беспрецедентный закон о чудовищных сроках за "критику участников СВО" касается в первую очередь руководства этой самой СВО. Не зря Евгений Пригожин вчера же выступил с критикой и потребовал разрешить критику высшего командного состава и политического руководства, вывести их из числа "неприкасаемых". Но машина террора понимает, что делает — теперь за критику генералов, недостаточно твердо бросающих волны мобилизованных на пулеметы, Z-фанатики могут уехать на очень большие сроки. Несколько парадоксальным образом этот закон в значительной мере бьет по этой категории, хотя недобитые ранее противники военных действий тоже могут попасть под раздачу и для галочки попадут.
У нынешней итерации террора можно предположить две основные цели. Первая — экзистенциальная. Насилие ради насилия. Режим не может управлять иначе, чем насилием, так как "мирные" способы управления исчерпаны, административная система мирного времени развалилась и не способна управлять. Поэтому повышение уровня насилия — это потребность поддержания административного управления хоть в сколько-нибудь дееспособном состоянии, которое выражается в прохождении управляющих сигналов вниз и вверх. Текущая цель, по всей видимости, будет заключаться в прекращении СВО либо (что более вероятно) в попытке перевода ее в "замершее" положение. Боевые действия не будут прекращены, но теперь борьба пойдет на удержание достигнутого положения. Понятно, что закончится это только одним — развалом фронта, разгромом и поражением. И именно поэтому внутри страны нужно заранее создать обстановку страха, чтобы никто не вздумал возмущаться столь неблестящим завершением операции "Киев за три дня" и уж тем более не вздумал задать вслух вопрос: "Кто виноват в поражении"? Внутренний террор должен обеспечить версию власти — виноваты враги, окопавшиеся внутри страны и не давшие нам победить. Врагом же станет любой, кто решит сомневаться в действиях режима. Вне зависимости от мотивов такого сомнения.
Учитывая крайнее истощение административной системы и ее несостоятельность, которая выражается в утрате проектного управления, думаю, что период внутреннего террора продлится не более года, а возможно, и того меньше.
У террора есть неприятная закономерность — когда враги заканчиваются, их создают. Машина не может работать вхолостую, она должна перемалывать. Поэтому когда сторонники и противники СВО закончатся, террор пойдет косить уже управляющую верхушку —
кризис никто не отменял, проблема перераспределения власти и собственности стоит предельно остро, а потому машина, по-быстрому расправившись с целевой аудиторией, немедленно перейдет на более интересные объекты, где можно решить гораздо более важные задачи. А значит — на повестке снова встанет новый ход качелей от внутреннего насилия к внешней агрессии. При этом нынешние боевые действия на территории Украины могут и не быть завершены, но этот кризис власть уже не будет интересовать, так как его возможности к тому моменту вычерпают до дна. Поэтому потребуется что-то новое.
Конечно, это пока больше модель предстоящего нам ближайшего будущего, и значит, оно может выглядеть несколько иначе. Тем более, что хаос нарастает, непредвиденных факторов всё больше. Особенно непредвиденными становятся внешние факторы, и они, скорее всего, внесут серьезные коррективы. Одно понятно точно: никакого мирного решения у власти нет и быть не может. Режим уже не способен функционировать в "обычной" обстановке, его единственная надежда на выживание — непрерывная генерация кризисов и катастроф для удержания власти.
При этом каждый полный цикл "внутренний террор-внешняя агрессия" будет вымывать управленческий ресурс со все большей скоростью и большим переводом внутренней энергии системы в энтропию (то есть, энергию, которая не может быть превращена в полезную работу). Спираль, по которой развивается катастрофа, представляет из себя быстро сжимающийся гиперболический вид — относительно медленные первые циклы и резко ускоряющиеся последние перед сжатием в точку коллапса.
! Орфография и стилистика автора сохранены
