Как правило, если речь идет о кошмарной и в чем-то сбывающейся антиутопии, поминают Оруэлла. Реже — замятинское "Мы" или мир Олдоса Хаксли.
А вот Станислава Лема — почти никогда. При том что у него было несколько антиутопий, очень неплохо иллюстрирующих тоталитарные проекты, в том числе и "новую нормальность" — до которой, впрочем, автор не дожил.
Почему оно так — вопрос сложный. Видимо, дело в вопросе, почему Лема, работавшего в "соцлаге смягченного режима", издавали в СССР — а вот Оруэлла не издавали. Ну, что такое его "Эдем"? "Литература о первом контакте" — есть такой огромный жанр фантастики. Почему не издать-то? Где там аналогии с советским строем, сталинизмом? Нету их...
На первый взгляд. А вот на десятый — очень даже. И не столько со сталинизмом, сколько с эволюцией любой тирании.
Как знают мои читатели, я — исторический оптимист. А исторические оптимисты — это очень странные люди. Говорят им пессимисты: "Поглядите, хуже уже быть не может!" А они в ответ: "Может, еще как может! За одним пробитым днищем есть еще одно!"
Вот о таком последнем днище — антиутопия "Эдем". "Наждачная" антиутопия (а есть у Лема и лайт-вариант "Возвращение со звезд" — о прекрасной Земле, на которой, по зрелому размышлению, жить не стоит).
Идеальная тирания — это идеальная антижизнь, общество-кладбище, общество-труп. В трупе происходят, конечно, какие-то процессы, о которых не очень приятно говорить, если ты — не влюбленный в свою профессию патологоанатом. Но жизнью это назвать нельзя.
Придется вкратце пересказать, в чем там дело.
А дело — в аварийной посадке земного корабля (в расчеты вкралась ошибка) на некую планету, которую земляне назвали Эдем. Уж слишком райски она выглядела из космоса.
Ну, и пока происходит починка корабля, а это дело не самое быстрое, экипаж пытается исследовать местность.
И вот тут — чем дальше, тем любопытственнее, как говорила Алиса.
С одной стороны — очевидная высокотехнологичная цивилизация. Необычные средства передвижения. Полностью автоматизированное производство — впрочем, совершенно непонятного назначения: завод производит некую продукцию, потом эта продукция идет в переплав, цикл повторяется...
А с другой — транспортное средство, вращающийся диск, используется для того, чтобы засыпать ров с мертвыми местными жителями. (Они крайне неприятно выглядят для землян, их прозвали "двутелами".) Ну, и контакт с землянами как-то не приветствуется: экипаж постоянно пытаются атаковать, впрочем, земляне (книга написана задолго до "эры толерантности") предпочитают отвечать ударом на удар.
Вращающийся диск из романа "Эдем" (рис. А. Андреева)
Наконец, одно из существ выходит на контакт. Это местный астроном, определивший место падения корабля. И худо-бедно (скорее — очень худо и очень бедно, контакт крайне затруднен) при помощи компьютерного переводчика, названного в романе "калькулятор", стало возможным кое-что выяснить.
Нет, это не некое общество с концлагерями. Это общество — система концлагерей.
Вначале возникла "обычная"тирания.
"Много оборотов планеты — когда-то — управление централизованное-распределенное. Пауза. Сто тринадцать оборотов планеты так есть. Пауза. Сто двенадцатый оборот планеты — один двутел — управление — смерть. Сто одиннадцатый оборот планеты — один двутел — смерть. Пауза. Другой один — управление — смерть. Пауза. Один — один — смерть. Пауза. Потом — один двутел — управление — неизвестно — кто. Неизвестно — кто — управление. Пауза.
— Да, действительно ребус, — сказал Координатор. — И что вы с этим делаете?
— Никакой не ребус, — ответил Кибернетик. — Он сказал, что до сто тринадцатого года, считая от сегодняшнего дня, у них было центральное правительство из нескольких индивидуумов. "Управление централизованное, распределенное". Потом наступило правление одиночек; предполагаю, что-нибудь вроде монархии или тирании. В сто двенадцатом и сто одиннадцатом годах — они считают от настоящего момента, сейчас нулевой год — произошли какие-то бурные дворцовые перевороты. Четыре властителя сменились в течение двух лет, их правление кончалось смертью, конечно, не естественной. Потом появился новый правитель — неизвестно, кто им был. Знали, что существует, но было неизвестно, кто это.
— Как же так — анонимный властелин? — изумился Инженер.
— Очевидно. Постараемся узнать больше".
Вот так. Вроде бы управляют планетой — а кто и как, неизвестно. Что-то вроде Неизвестных Отцов у Стругацких? Возможно. Ну, или сродни нашим вопросам (их, конечно, "думающие люди" считают "конспирологией" — "а кто стоит за таким-то и таким-то решением?").
Дальше — больше:
"Калькулятор объяснялся с двутелом, издавая скрипучие звуки. Люди ждали, наклонившись к репродуктору.
— Такая правда. Так. Пауза. Кто информация — есть центральное управление — тот — есть — нет. Тот — когда-то есть — потом нет.
Они молча переглянулись.
— Кто говорит, что существует власть, сам перестает существовать. Так он сказал? — вполголоса проговорил Инженер.
Кибернетик медленно наклонил голову.
— Но ведь это невозможно! — воскликнул Инженер. — У власти должно быть какое-то местопребывание, она должна издавать распоряжения, законы, должны существовать ее исполнительные органы, иерархически низшие, войско — мы же встречались с их вооруженными..."
Оказывается, у анонимной власти был некий "план биологической реконструкции": вполне возможно, живущие существа не удовлетворяли тиранов. Такое иногда случалось и на Земле — были попытки вывести "нового человека". Но, вероятно, "профессора менгеле преображенские" с Эдема где-то напортачили, результат — массовые уродства после мутаций. В общем, улучшаторы наулучшали...
"Репродуктор захрипел:
— План — есть, нет. Пауза. Теперь — план когда-то не был. Пауза. Теперь мутации, болезнь. Пауза. Информация подлинная — план был — теперь нет".
— Так кто же проводил в жизнь этот план?
— Ты ведь слышал. Никто его не проводил — никакого плана не было. Так сегодня утверждают.
...— Заводов, производных биологического плана, число маленькое или большое? Как много? — спросил Кибернетик.
Двутел откашлялся, и калькулятор почти сразу же ответил:
— Неизвестно. Заводы — вероятно — много. Пауза. Информация — никаких заводов.
— Это, однако, какое-то общество... ужасающее! — вспылил Инженер".
И как система концлагерей управляется? А никак!
Мечта любого тирана — концлагерь, который не надо охранять, с этой работой управляются сами заключенные.
"Ты хочешь сказать, что понимаешь, о чем он говорит?! — Инженер вскочил с места.
— Не знаю, правильно ли я понимаю, но догадываюсь — речь идет о какой-то разновидности их системы наказаний. Очевидно, это некие микрообщества, автономные группы, которые, так сказать, взаимно загнали друг друга в угол.
— Как это? Без охраны? Без надсмотрщиков?
— Да. Он же прямо сказал, что никакого принуждения нет".
И эта система работает на том, что нам, к великому сожалению, очень даже знакомо. На блокировках информации. На дозированной информации, о которой однажды так эмоционально высказался один высокопоставленный российский сторонник "цифровизации". На утонченной лжи.
Информация от власти, которой "нет", возникает как бы сама собой. И успешно программирует социум — впрочем, и программирования "нет", и контроля "нет". При том что контроль — невероятно жесткий.
"Какое-то крайнее, потрясающе последовательное злоупотребление теорией информации. Оказывается, она может быть инструментом пыток более чудовищных, чем любые физические мучения. Селекция, торможение, блокировка информации — таким способом в самом деле можно культивировать геометрически точную, кошмарную "прокрустику", как сказал калькулятор.
— Как ты думаешь, они... он это понимает?
— Что значит — понимает? А... ты имеешь в виду, считает ли он такое состояние нормальным? Ну, в определенном смысле, пожалуй, да. Ведь ничего другого он не знает. Хотя он ссылается на их древнюю историю — тиранов, сначала обычных, потом анонимных, — значит, он обладает масштабом для сравнения. Да, наверно, если бы ему не с чем было сравнивать, он не сумел бы нам все рассказать.
— Если апелляция к тирании дает ему возможность вспомнить о лучших временах, то... благодарю..."
Возможно, если бы существа были более похожи на людей, земляне не удержались бы от искушения дона Руматы. Но — нет, нельзя освободить тех, кого с трудом понимаешь через "калькулятор". Даже если видишь общество, превращенное в труп.
"Разве население планеты — это ребенок, который зашел в тупик, откуда его можно вывести за ручку? Если бы это было так просто, Боже мой! Освобождение началось бы с того, что нам пришлось бы убивать, и чем яростнее была бы борьба, с тем меньшим разбором мы бы действовали, убивая в конце концов только для того, чтобы открыть себе путь для отступления или дорогу для контратаки, убивая всех, кто стоит перед Защитником, — ты-то хорошо знаешь, как это легко!"
Так что приходится взлетать в починенном корабле. Тем более что за землян взялись всерьез: начинается обстрел. Согласно туманному переводу "калькулятора", официальная информация такова — на корабле, судя по всему, местные, но это — опасные мутанты, их нужно уничтожить.
А что же тот, с кем установили контакт? Он отказывается лететь с землянами. И отказывается возвращаться, предпочитая сгореть в пламени при старте корабля. Таков он, этот "рай", где и "обычная" тирания была благодатью. Там не надо жить, да и жизнью это назвать нельзя.
И можно отложить книгу с мыслью о Неизвестном, которое ждет нас среди звезд. Но в другом великом романе Лема было сказано кое-что иное — "время жестоких чудес".
И... это точно-точно про каких-то существ с другой планеты, и не более того? И на Земле нету хитрого управления информационными потоками? И нету манипуляций — пусть не столь утонченных, как в обществе Эдема? И никто-никто не устраивает сегрегацию, искусственно разделяя людей — и натравливая одних на других? И мы не слышали этой чудовищной мерзости — про то, что не паниковать — тупо? И СМИшников, торгующих страхом, не было?
Хотелось бы поверить. Только не получится.
