Пара слов для прояснения терминологии, стихийно сложившейся вокруг социальных эффектов пресловутого ковида. Некоторые из устоявшихся терминов – ковидобесы и ковидобесие – представляются вполне адекватными. Действительно, как еще назвать участников массовой истерии и безумия, которое кипит в информационной среде (не только у нас, но и во всем мире) вот уже больше года, и конца не видно? Конечно, люди БЕСНУЮТСЯ, поэтому термин "ковидобес" четко отражает реальность.
А вот по поводу еще одного устоявшегося обозначения – ковид-диссиденты – есть сомнения. Особенно тогда, когда в "ковид-диссиденты" чохом записывают всех, кто, например, отказывается прививаться или носить маски с перчатками – то есть подавляющее большинство жителей России. Все-таки "диссидентство" предполагает какую-то борьбу и политическую позицию, стремление противопоставить себя и свое мнение некоему "мейнстриму". Уже поэтому большинство россиян просто не может быть "диссидентами", так как мейнстрим в РФ – это как раз и есть максимально легкомысленное отношение к ковиду и "мерам ковидных ограничений".
Но большинство россиян, носящих маски на подбородке и отказывающихся прививаться – это, конечно, не диссиденты. Правильнее было бы называть их "ковид-фаталистами". И так было бы правильнее даже с исторической и национальной точек зрения – ведь русский народ не зря славится именно своим фатализмом, всеми этими поговорками в духе "была – не была", "бог дал – бог взял", "чему быть – того не миновать" и т.п. Даже одно из первых классических произведений русской литературы так и называлось – "Фаталист" (из лермонтовского цикла "Герой Нашего Времени").
Фатализм часто ассоциируют со стремлением к смерти, но в случае ковида все далеко не так фатально. Ковид-фаталист всего лишь не исключает того, что он МОЖЕТ заболеть ковидом – однако в этом нет этакой самурайской готовности умереть. Скорее, тут трезвый расчет – учитывая вероятность смерти при заражении в 1-3%. Нация, подарившая миру понятие "русская рулетка" (с вероятностью смерти от 17% до 85% - при 5 из 6 патронах в барабане), смотрит на вероятность в 3% снисходительно. "Можно играть".
Русский фатализм – вообще давний предмет интереса культурологов и философов. Многие отмечают эту черту в русских людях, и есть даже теория, что она обусловлена за много веков в том числе… климатом! Поскольку почти все исконно русские земли входят в зону так называемого "рискованного земледелия", а вплоть до 20 века 85% населения были крестьянами – люди прочувствовали на уровне генетики, что НИ НА ЧТО ПОЛАГАТЬСЯ НЕЛЬЗЯ. Погода настолько непостоянна и изменчива, что урожай в один год может быть потрясающим, в другой сгнить на корню от постоянных дождей, в другой – вымерзнуть от внезапного снега и града посреди лета, в третий – сгореть и высохнуть от месячной засухи. И самый прикол – что "тучные" и "голодные" годы могут идти не вперебой, а сериями (так, серия "голодных лет" выморила пол-тогдашней России и покончила с царством Бориса Годунова, едва ли не лучшего правителя за всю российскую историю).
Так что фатализм у русских в крови именно смертельный – в том смысле, что будешь ты жить или будешь умирать от голода – от тебя самого почти никак не зависит, "как бог пошлет". И, безусловно, именно этим общим обусловлен и нынешний ковид-фатализм.
Другими словами: у жителей так называемых "цивилизованных стран" есть общая иллюзия – что жизнь можно контролировать "плюс/минус", убирая из нее неблагоприятные факторы вплоть до достижения полного рая на Земле, "когда человеку уже ничто не будет угрожать – ни мор, ни хлад, ни град, ни вирус, и ни рак". А русский, каким бы образованным и просвещенным он не был – понимает, что эта цель недостижима. Каждый из нас – немного Печорин. "И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет" - как сказал другой наш великий поэт.
Поэтому западный мир бесконечно суетится с этим ковидом, хватаясь то за одно, то за другое, то за третье – с целью создать у себя иллюзию "элиминации угрозы" и возвращения в прежний уютный мирок, где "от судеб защита ЕСТЬ" и вообще уже почти обеспечено бессмертие – правда, на ограниченный период и с пребыванием в доме престарелых, с вечной игрой в нарды и спасительным Альцгеймером.
А русский в таком мире просто никогда не жил, и он в него не верит. Да и не может поверить – по климатическим причинам.
Это – цивилизационная разница. Которую, как и многое другое, прояснил ковид.
! Орфография и стилистика автора сохранены
