Игорь Яковенко недоволен, что иные российские либералы и оппозиционеры назвали Байдена предателем за его "звонок другу". Заклятому другу. Он сравнивает Джо Байдена с Виктором Черномырдиным, которого тоже называли предателем за то, что он вел переговоры с террористом Басаевым во время теракта в Буденновске в 1995 году. Но в итоге этих "предательских" переговоров 139 человек остались живы, почему же, удивляется Яковенко, мы недовольны Байденом, ведущим переговоры с Путиным, когда на кону стоит полномасштабная война и жизнь гораздо большего числа людей?!
Эта аналогия Байден — Путин и Черномырдин — Басаев совершенно ложная.
С Басаевым имело смысл говорить, потому что его теракт был ответом на террористическую деятельность государства российского в Чечне, потому что этим терактом Басаев хотел прекратить войну, добиться мира (и та, первая чеченская, вскоре была прекращена подписанием Хасавюртовских соглашений)!
Путин, в отличие от Басаева, добивается не мира, его целью не является прекращение оккупации Украины, поэтому с ним бессмысленно вести какие-нибудь переговоры. Переговоры — тем более, после того, как Байден назвал его убийцей — в очередной раз продемонстрируют Путину гнилую суть Запада. А Путин понимает только язык силы.
Что стояло всегда первым пунктом у чеченских боевиков, совершивших теракт в Буденновске ли, в Норд-Осте, в Беслане? — Требование прекращения войны, прекращения уничтожения чеченского народа. Конечно, трудно одобрить такой метод достижения целей — захват в заложники мирных жителей, но это все были теракты отчаяния. Российская военщина устроила в Чечне самый настоящий геноцид, войну на уничтожение. Известный факт: среди боевиков, захвативших Норд-Ост и школу в Беслане, были женщины, у которых российская армия убила мужей, отцов. Как заявил в свое время один политолог, российские силовики в Чечне своими действиями "вербуют молодежь в боевики лучше всякого Удугова".
Палестинские же террористы-смертники ничего не требуют — они просто взрывают себя с мирными жителями. Нет, понятно, глобальная цель их "кормчих" — освобождение "оккупированных территорий", уничтожение государства Израиль (что тоже роднит их с Путиным, ненавидящим Украину и желающим ее ликвидации как независимого государства). Но большинство рядовых шахидов, накачанное ненавистью к еврейскому государству, взрывают себя в многолюдных местах Израиля, не озвучивая никаких требований (что обычно делают террористы) — с той только целью, чтобы забрать с собой как можно большее количество евреев.
Если бы "палестинцы" выдвигали такие же требования, как чеченские террористы, требования мира, я думаю, израильское руководство было бы просто счастливо.
А все дело в том, что природа чеченского терроризма и так называемого мирового терроризма — разная, хотя Путин пытался доказать мировому сообществу, что чеченский терроризм — это часть терроризма мирового. Это ему нужно было, чтобы выглядеть в глазах Запада не творцом чеченского геноцида, а борцом с терроризмом.
До 1994 г., до первой чеченской войны, никакими террористами в Чечне не пахло (хотя бандитизм, возможно, был выше, чем в целом по России, СССР). Это российская, еще ельцинская власть породила их. Конечно, потом, на мутной волне войны, в Чечню принесло и "братскую" международную помощь, и свои, чеченские отморозки появились, но это уже — следствие "мудрой" национальной политики, проводившейся ельцинским, а потом путинским руководством. Так при чем тут мировой терроризм?
Путина гораздо правомернее будет сравнивать не с чеченскими, а с палестинскими террористами. Которым тоже никакой мир не нужен, а нужен хаос, война, насилие, смерть.
"При всей своей неадекватности Путин все-таки отдает себе отчет, что у него нет ни малейшего шанса закончить полномасштабное военное вторжение в Украину парадом в Киеве или даже взятием Харькова", — пишет Игорь Яковенко. При адекватной реакции Запада, в случае введения тех самых адских санкций, особенно, как я писал в своей статье, превентивного введения — да, шансов нет. А если дело ограничится все теми же "глубокими озабоченностями" — то почему, собственно, нет? Уверен, что он уже бредит парадом Победы в Киеве. Кроме того — что-то уж сильно оптимистично Игорь Александрович оценивает неадекватность Путина, как имеющую некие пределы. А еще в его рассуждениях очевидно присутствует логическое противоречие: если у этого кремлевского Кости Сапрыкина нет никаких методов (шансов) даже против Украины, не говоря уже о США, Западе (и уничтожение американцами вагнеровской группировки под Дейр-эз-Зором в 2018 году, когда Путин в ответ и не пикнул, это вполне подтверждает), то к чему столько расшаркиваний и церемоний в отношениях с ним?
Поэтому, делает из предыдущего ложного посыла вывод Яковенко, "звонок Байдена приведет к снижению вероятности большой войны". Ну тогда уже проще Украине согласиться на все минские договоренности в путинской интерпретации, на присоединение к ОРДЛО, а по существу — сдаться на милость Путину, вернуться в имперское стойло. В этом случае можно быть еще более уверенным в том, что войны не будет.
Ей-богу, лучше бы Байден вообще не называл Путина убийцей. Потому что после такого вердикта обхаживать и завлекать убийцу на саммиты и встречи — это хуже, чем просто умиротворение агрессора, это уже какая-то политическая проституция. Как вы думаете: умерит это аппетиты агрессора или лишний раз покажет ему, что представляет собой коллективный Запад, и он, Путин, может и дальше продолжать гулять по мировому буфету?
Любые контакты и переговоры, тем более по инициативе Запада, воспринимаются Путиным как слабость Запада, из чего им делаются соответствующие выводы.
Позорный умиротворяющий звонок Байдена в лучшем случае только на время отодвинет путинские планы в отношении Украины. Но на дальнюю перспективу (а на самом деле совсем не дальнюю) Украина и мир получат еще более наглого и уверенного в себе мирового хулигана с возросшими аппетитами, вызванными вот такой капитулянтской позицией Запада. Не будет мира ценой этого позора, опять будет и позор, и, теперь с еще большей вероятностью, война.
В то время, когда в арсенале Запада есть все возможности, причем невоенные, для приведения агрессора в чувство. Но, кажется, этот путь — не для Байдена.
