Александр Гуд — активист, участник движения "Бессрочка", автор Telegram-канала "Мыслепреступление", а также пресс-секретарь московского регионального отделения Либертарианской партии. В интервью Каспаров.Ru Александр рассказал, почему он пришел в активизм, с какой целью он посетил Форум свободной России и что он думает о деле сестер Хачатурян.
— Как давно и почему вы пришли в активизм?
— Вообще политикой всерьез я заинтересовался только в начале 2018 года, с февраля 2018-го начал выходить на митинги. К активизму непосредственно перешел после митинга против пенсионной реформы 9 сентября. Узнал, что группа ребят решила не расходиться и объявила бессрочный протест, и присоединился к нему в первую неделю его существования.
— Почему вы выбрали либертарианство?
— Впервые о либертарианстве я услышал на митинге в защиту Telegram. Начал интересоваться о том, что это такое. Чем больше узнавал, тем больше ассоциировал себя с этой философией и находил много общего со своими взглядами.
Я всегда был очень свободолюбивым человеком и чем старше становился, тем больше самостоятельно формулировал внутри себя позицию уважения чужой свободы.
О том, что человеку нельзя запрещать думать, говорить и делать все, что угодно, если это не противоречит чужой свободе, я для себя понял еще задолго до того, как узнал о фундаментальных принципах либертарианства — неагрессии (NAP) и самопринадлежности.
— Насколько мне известно, вы также участник "Бессрочки". Расскажите, почему решили вступить и чем сейчас занимаетесь в рамках этого движения.
— Так вышло, что "Бессрочка" появилась в тот момент, когда я был очень сильно заряжен протестным духом и искал возможности перейти от слов в интернете к каким-то действиям на улице, мне казалось тогда это единственным выходом. Я политикой не интересовался все 26 лет своей жизни, и вот в 27 ко мне приходит понимание того, что происходит в стране на самом деле: эффективная госпропаганда, уровень дезинформации, коррупции, несправедливости. Стало появляться поверхностное понимание устройства государства, политических процессов и как все должно работать на самом деле. Хотелось рассказывать недавно таким же, как я, аполитичным людям правду, кричать об этом. Так совпало, что в Армении как раз подходила к концу бархатная революция. Я очень четко ассоциировал с нашей ситуацией в стране те причины, по которым люди вышли на улицу там.
Выходя на бессрочный протест, в тот момент я действительно по своей наивности верил в то, что мы сейчас выйдем и по армянскому сценарию устроим мирную бархатную революцию в России.
Так вышло, что я даже работу бросил ради этого на полгода, грубейшим образом пожертвовав своей зоной комфорта и переместив себя в обстановку непредсказуемости, неопределенности и безденежья.
В "Бессрочном протесте" я сам непосредственно занимался разными вещами. Сперва начал помогать с дизайном, оформил все московские соцсети в единый стиль (он отличается от стиля "Бессрочки" в других городах). Идея с триколором в сердечке моя — тут я руководствовался восприятием нас обывателями на улице, нужно было подчеркнуть, что мы не госдепом проплачены, что мы все выходим за Россию, за свою страну, что мы патриоты. После дизайна взял на себя развитие и продвижение нескольких официальных каналов "Бессрочки": Facebook (с нуля), Telegram-канал и в небольшой степени Instagram. Писал тексты, рисовал и обрабатывал фотки для постов. Через какое-то время на общем собрании меня выбрали пресс-секретарем московской "Бессрочки". Посты приобрели уже дополнительное значение пресс-релизов, которые я публиковал. Это все из так называемой "бумажной работы", все это время параллельно с этим я вел и активистскую деятельность на улице. С самого вступления я определил для себя косвенную задачу в протесте — всеми силами обезопасить нас от участия "Нового величия" — внимательно следил за тем, что и как говорят люди, что предлагают, и спорил. Очень много спорил. В январе я официально отстранился от движения. Произошло это в тот момент, когда я окончательно осознал, что результат ни в малейшей степени не окупается и не соответствует потраченным на него времени и силам. Понимание, что никакую революцию таким образом не устроить, пришло, разумеется, значительно раньше, но мне нужно было найти для себя какое-то политическое продолжение этой истории, в результате чего я и вступил в Либертарианскую партию России.
— Как вы считаете, что дальше будет происходить с этим движением?
— Если изначально "Бессрочка" позиционировалась нами как стихийный протест, который должен набирать обороты, то сейчас оно окончательно сформировалось и закрепилось как протестное политическое движение, может быть, в какой-то степени даже молодежное. "Бессрочка" очень хороший старт для того, чтобы начать что-то делать для улучшения и изменения политической ситуации в стране. Если делать что-то очень сильно хочется, но что делать, вы не знаете и вообще в политике пока глубоко не разбираетесь — присоединяйтесь к "Бессрочке", знакомьтесь, общайтесь, протестуйте. Самое главное — будьте внимательны, такие движения обрастают огромным количеством провокаторов, внедренных сотрудников, как в реале, так и существующих только в онлайне, всегда думайте о том, что говорите и анализируйте то, что говорят вам. "Бессрочка" всегда позиционировала себя как строго МИРНЫЙ протест, пользуйтесь этой позицией в свою пользу.
— Либертарианская партия проводит только согласованные митинги. Что вы об этом думаете?
— В нашей политической ситуации нет никакой легальной возможности проводить массовые акции и не налетать на посадки и штрафы, кроме как уведомлять об этом администрацию и получать подтверждение. Несанкционированные акции протеста в России сейчас такая роскошь, которую мало кто может себе позволить. Навальный вот иногда может. Санкционированные акции помимо прямого назначения (добиться требований, которые выдвигаются) имеет еще и косвенную, но от того не менее важную цель — популяризация протеста.
Мы стараемся вывести протест из занятия для маргиналов в мейнстрим.
Показать тем, кто боится попасть под дубинки и в автозак на несанкцах, некую демоверсию. Мол, посмотрите, какая энергетика, какая общность. И уже после этого начинает приходить понимание, что и на несогласованных все не так страшно.
— Можно ли назвать компромиссом с властью то, что либертарианцы устраивают только согласованные акции? Как вы вообще относитесь к компромиссу? Есть ли у него границы?
— Все что угодно можно назвать и интерпретировать как угодно. Отвечая прямо на вопрос конкретно о наших акциях: отчасти наши акции можно назвать компромиссом, но вынужденным компромиссом. Такой компромисс не наносит ущерб, просто мы имеем значительно меньший результат, чем могли бы. Чего нельзя сказать о 2011 году и Болотной или вот о событии с Голуновым, конкретно — марш 12 июня. Это пример деструктивного компромисса, когда от переговоров и договоров с номенклатурой страдает гражданское общество, когда за его спиной решают, что делать.
— Почему с делом Ивана Голунова случился такой резонанс? Похоже ли это на зачатки гражданского общества?
— Дело Голунова обрело такой большой резонанс по одной простой причине. Он из журналистской тусовки, из той тусовки, в руках которой рычаг запуска резонанса. Ни для кого не секрет, что чем больше шум, тем тише сидят бандиты в Кремле. В деле Голунова резко удалось поднять такой шум, который как снежный ком продолжал только расти. Для гражданского общества эта ситуация полезна с той точки зрения, что, как я уже сказал, она для некоторых вывела протест из занятия для маргиналов в мейнстрим, показала людям, что протестовать — круто и правильно и, что самое главное, эффективно. Я слышал Я/МЫ и призывы выходить на марш от людей, которые еще недавно высказывали довольно скептическое отношение ко всему этому — и это очень, очень круто.
— Недавно вы посетили Форум свободной России. Почему решили туда приехать?
— Зимой получил приглашение от Даниила Константинова, одного из организаторов, в Facebook. Так как я никогда на подобных мероприятиях не был, а тут еще и возможность что-то сказать со сцены, поучаствовать в активистской панели — я не раздумывая согласился. Для меня это был очень интересный опыт.
— Какие вы сделали для себя выводы после Форума?
— Я изначально ничего не ожидал от Форума, мне было просто интересно туда поехать. Конкретных выводов нет, но очень иронично и несколько грустно, что Форум с названием "Свободная Россия", со всеми важными темами, которые там обсуждаются и поднимаются, вынужден проводиться в другой стране. Самыми интересными для меня оказались панели с участием Гарри Каспарова и Михаила Светова. Как по темам, так и по спикерам.
— Возможно ли заниматься оппозицией удаленно?
— Знаете, это первое о чем я стал задумываться, начиная заниматься активизмом. В нашей ситуации всегда приходится держать руку на пульсе, а Шенген открытым. Вероятность того, что может сложиться ситуация, когда страну придется покинуть, я начал держать в уме с самого начала. И да, для себя пришел к выводу, что заниматься просветительской и оппозиционной деятельностью можно и находясь вне России. С начала 2018 года я начал вести канал просветительской направленности в Telegram. Назвал его "Мыслепреступление" и в какой-то момент почти полностью посвятил его политике, гражданскому обществу и свободе. Уже давно я решил переводить формат из текстовых постов в видеоформат на YouTube, но пока в силу разных причин до этого не дошел. Так вот, когда я размышлял о том, что делать, если придется страну покинуть, то именно в блоге я нашел ответ. Можно заниматься борьбой с этим преступным государством из любой точки планеты — продолжая писать и снимать для тех, кто остался здесь. Даже вот формат Форума свободной России как раз об этом же. Заниматься и проводить его там для тех, кто живет здесь.
— На 27 июля анонсирован митинг в поддержку сестер Хачатурян. Участвует ли в акции поддержки Либератарианская партия? Что вы думаете об этом деле?
— Официальная позиция партии по этому делу будет озвучена в ближайшее время. Мы не участвуем в митинге как организаторы, но всецело поддерживаем право граждан на самооборону.
Если выражать свое мнение, то я считаю, что сестры Хачатурян должны быть оправданы судом и освобождены из-под стражи. Это какой-то абсолютнейший абсурд и жестокость — квалифицировать самооборону как убийство по предварительному сговору. С теми доказательствами, что имеются в деле, мне непонятна до сих пор продолжающаяся дискуссия на этот счет. У них не оставалось выбора, кроме как защитить себя так, как они защитили.
С точки зрения либертарианства договор о неагрессии в их сторону был нарушен отцом в моменты насилия и ограничения свободы. Когда в отношении вас нарушен договор о неагрессии, это дает вам свободу защищаться всеми доступными вам способами, и ваши действия квалифицируются как самооборона, а не как агрессивное насилие. В случае сестер государство хочет квалифицировать их как агрессоров, а не как защищавшихся жертв, что неверно.
