Благодарю Михаила Соколова за организованную им 29 октября дискуссию на "Радио Свобода" "Путинизм без памяти" и за приглашение принять в ней участие.
Хочу суммировать и высказать более развернуто то, о чем я пытался говорить в передаче, дискутируя и споря главным образом с членом правления "Мемориала", д.и.н. Никитой Петровым и заочно с председателем правления "Мемориала" Яном Рачинским, с которым мы около 40-50 минут обсуждали эту же проблему (точнее п. 2) на Лубянской площади в очереди к Соловецкому камню.
1. В 2018 году на Бутовском полигоне — месте массовых расстрелов, проводившихся с 8 августа 1937 года по 19 октября 1938 года (так указано в информационных материалах в интернете), — 27 сентября 2017 года был открыт (я узнал об этом, к сожалению, только сегодня, потому что меня не было в сентябре — октябре 2017 года в Москве) огромный, фундаментальный мраморно-гранитный мемориал жертв политических репрессий, где на стене выгравированы по дням расстрелов по алфавиту фамилии и имена 22 762 расстрелянных и закопанных здесь людей.
Среди жертв политических репрессий, закопанных во рвах на Бутовском полигоне, безусловно, есть, и их громадное большинство: а) люди, не участвовавшие сами в осуществлении политических репрессий и репрессированные по политическим мотивам и б) люди, осуществлявшие политические репрессии, но затем и сами репрессированные по политическим мотивам (думаю, этих людей тоже немало) и потому тоже реабилитированные.
На Бутовском полигоне мы видим впечатляющий мемориал (почти такой же — судя по фотографиям в Интернете, впечатляющий, как Мемориал жертв ленинградской блокады на Пискаревском кладбище). Но то, что часть тех людей, которых мы чтим и к плитам с именами которых мы кладем цветы, осуществляли репрессии, мы не знаем и визуально это не показано. Причина в том, что те, кто готовил списки репрессированных и создавал мемориал на Бутовском полигоне, не ставили перед собой задачи сообщить и показать визуально нам, гражданам, кто из расстрелянных на Бутовском полигоне людей сам осуществлял политические репрессии, а затем был и сам расстрелян по политическим мотивам.
По документам, на основании которых составлен общий алфавитный список всех расстрелянных на Бутовском полигоне людей, а также и по другим архивным документам, при желании, думаю, возможно было установить, кто из 22 762 расстрелянных на этом полигоне входит в кластер "а", а кто — в кластер "б". И вместо алфавитного списка по дням расстрелов на этой огромной стене можно было отдельно выгравировать два алфавитных списка. Список людей, не участвовавших в осуществлении политических репрессий, и список лиц, осуществлявших репрессии по политическим мотивам, и затем по политическим же мотивам репрессированным.
Не сделано это разделение проектантами и авторами мемориала на Бутовском полигоне совершенно сознательно. Причина, думаю, такая — все здесь жертвы политических репрессий, а то, что часть жертв сами осуществляли политические репрессии, визуально не надо показывать, да и как мы можем их разделять и это определить.
Представляется, что такое разделение фамилий расстрелянных на Бутовском полигоне лиц на два списка, если бы оно было сделано ВИЗУАЛЬНО (хотя фактически это разделение совершенно законно и документально можно подтвердить), не сделано потому, что наверняка вызвало бы шок у сторонников сталинизма, негодование властей и острую дискуссию между сторонниками и противниками советской власти.
2) 27 октября 2018 года на территории бывшего спецобъекта НКВД "Коммунарка" (бывшей, дачи Генриха Ягоды), где с 2 сентября 1937 по 24 ноября 1941 года было расстреляно 6609 человек, "Мемориал" и Государственный музей ГУЛАГА открыли созданную ими "Стену памяти" (название неофициальное, поскольку нигде в экспликациях не обозначено). Стена образована металлическими листами, разделенными вертикально стоящими деревянными брусами. Ее протяженность порядка ста метров. На десятках укрепленных на этой стене листах нержавейки выгравированы в алфавитном порядке имена всех установленных на сегодняшний день 6609 человек — ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ, тела которых привезли и закопали на спецобъекте "Коммунарка". Вдоль примерно двух третей этой стены, почти вплотную к ней устроена непрерывная (как эскалаторная лента) неширокая скамья, на которую можно класть цветы, и одновременно являющаяся важным архитектурным элементом, придающим большую выразительность этой "Стене памяти". По всей длине скамьи сегодня лежало очень много цветов.
Ходил я сегодня по территории спецобъекта "Коммунарка" часа полтора. Это действительно спецобъект с закрытыми глухими воротами и калиткой (она была приоткрыта), обнесенный по периметру крепким деревянным забором с колючей проволокой по верху. Вдоль забора с внутренней стороны примерно на протяжении двух третей периметра проложена гравийная дорожка, поставлены скамейки. На большой поляне среди леса построена церковь, стоит старая дача Ягоды и еще ряд новых построек. Назвать эту территорию и этот спецобъект, увидев его воочию, кладбищем, как назвал это место председатель "Мемориала" Ян Рачинский, думаю, не решится ни один человек.
Почему это не кладбище? Когда сюда привозили тела расстрелянных, их не хоронили, а просто сваливали и закапывали в ямах и рвах, которые никак не обозначены насыпями на местности. Не оформлены эти рвы и ямы и сегодня. Хотя на некоторых местах я видел воткнутые колышки и между ними натянутые ленты. Видимо, колышками обозначаются какие-то места, где были закопаны тела. Сегодня эта территория практически полностью (за исключением большой поляны и пруда) заросла лесом. В лесу на двух участках поставлены кресты и к нескольким десяткам деревьев родственниками расстрелянных и закопанных на этой территории людей примотаны скотчем или прибиты, а иногда и поставлены на земле несколько десятков листков и табличек с именами и фотографиями, а иногда и более подробными сведениями о тех людях, чьи тела здесь закопали. Прямо среди деревьев и при входе несколько скромных индивидуальных, а также и более заметных памятников как на кладбище.
В 1999 году этот спецобъект был передан от ФСБ РПЦ и ныне имеет статус "Объект культурного наследия регионального значения "Коммунарка". Возможно, что через какое-то время здесь будет создан такой же государственный и солидный, постоянный гранитно-мраморный мемориал жертв политических репрессий как в Бутово.
То, что я говорил выше о расстрельном полигоне Бутово, полностью применимо сегодня к спецобъекту (ныне объекту культурного наследия) "Коммунарка". Разделения покоящихся здесь людей (невозможно назвать это место человеческим захоронением и кладбищем) на "Стене памяти" на лиц, не участвовавших в осуществлении политических репрессий и лиц, участвовавших в осуществлении политических репрессий, "Мемориал" сознательно не делал и делать не хочет.
Почему? Ответы которые я получил, таковы. Все здесь жертвы. И как мы будем их делить? Некоторые из них даже не реабилитированы. Например, не реабилитирован Комиссар госбезопасности I ранга Заковский.
А то, что часть этих людей, например, тот же комиссар госбезопасности I ранга Леонид Заковский, издавший 16.10.1937 года предписание (прощу прощения у Никиты Петрова за то, что я ошибочно настаивал во время дискуссии на этой дате как на дате расстрела самого Заковского) о расстреле 1116 заключенных Соловецкой тюрьмы, и тот же Генрих Ягода сами осуществляли политические репрессии, прежде чем их самих тоже расстреляли по политическим мотивам, помещены в общем списке по алфавиту и их роль в политических репрессиях никак не обозначена, по мнению "Мемориала", невозможно и не нужно делать и не нужно это визуально показывать.
И, в общем-то, я понимаю, почему "не надо"! Представляете, чтобы такое разделение на "Стене памяти" на спецобъекте "Коммунарка" и на полигоне Бутово, хотя оно совершенно законно и может быть, как я думаю, сделано на основании уже известных архивных документов вызвало бы в нашем обществе и у власти?
Но тогда ведь и значительная часть критики в адрес Кремля и власти, которую в дискуссии на "Радио Свобода" высказал член правления "Мемориала" Никита Петров, что власть и Путин проводят двусмысленную политику — безоговорочно осуждая политические репрессии, не называют виновных в этих репрессиях лиц — тех, кто их осуществлял и организовывал. А это были не только сотрудники ОГПУ, НКВД, но и все члены Сталинского Политбюро и выполнявшие планы по расстрелам члены "троек", включая секретарей обкомов в областях и республиках СССР, и т.д. и т.п., по-моему, в определенном аспекте, обратима и на "Мемориал" тоже.
Я имею в виду, что и Ян Рачинский, и Никита Петров категорически и решительно отвергают мое запоздалое предложение и суждение (оно запоздало потому, что публичной дискуссии в "Мемориале" по этому вопросу не проводилось, иначе я бы на нее пришел), что правильно было бы сделать и поместить на "Стене памяти" в Коммунарке не один, а два алфавитных списка жертв политических репрессий — а) список лиц, не участвовавших в осуществлении репрессий по политическим мотивам и б) список лиц, осуществлявших репрессии по политическим мотивам и затем тоже по политическим мотивам репрессированным (даже если во второй список, возможно, попадет и Николай Бухарин и все секретари обкомов и т.д.).
Тем не менее я считаю свое предложение заслуживающим внимания на будущее. Полагаю, что его можно попытаться осуществить, когда вместо временной "Стены памяти" на спецобъекте "Коммунарка" государство решит установить фундаментальную и постоянную, как на Бутовском полигоне. Тогда для объекта "Коммунарка" "Мемориал" мог бы попробовать сделать не один общий, а два алфавитных списка, о которых я говорю выше. Даже если власти такие списки не разрешат поместить, их предложение станет прецедентом визуализации и публичного представления на "Стене памяти" спецобъекта "Коммунарка" имен тех людей, которые не участвовали в политических репрессиях и тех, которые сами осуществляли политические репрессии в СССР и тоже были репрессированы по политическим мотивам. Последние за участие в политических репрессиях с точки зрения потомков несут моральную, а кто-то (например, те же Заковский и Ягода), возможно, и юридическую ответственность.
Если "Мемориал" не желает составления и визуального представления двух списков — безвинных жертв и виновных жертв для "Стен памяти" захоронений жертв политических репрессий на территории нашей страны (а возможностей сделать это будет в будущем еще немало), правильно ли "Мемориалу" сетовать и упрекать нынешние власти за то, что они не осуждают и не называют поименно лиц, осуществлявших политические репрессии в СССР?
Может быть, тогда вообще не надо называть и визуально представлять на "Стенах памяти" имена людей, виновных в осуществлении политических репрессий и затем тоже репрессированных по политическим мотивам? Лично мне это кажется неправильным. Но это уже предмет для следующей дискуссии.
