Я очень виноват, что до сих пор не научился чётко и ясно излагать свои мысли, поэтому прошу прощения перед читателями, и постараюсь передать свою позицию в виде системы лаконичных тезисов.
- Если теория локальных цивилизаций воспринимается как "лженаука", я готов использовать сравнительно давно вошедшее в социологический оборот понятие "субэйкумена" ("мир внутри мира"), но как-то надо обозначить качественную разницу между Индией, Ираном, Китаем, Японией, Россией, Арабским миром, Северной и Южной Америками и Европой. Хотелось бы также как то обозначать происхождение одной субэйкумены от другой: Европы — от Рима, Руси — от Византии, а Америк — от Европы...
- Мир не исчерпывается "Европейской" и "Русской" системами. Есть ещё системы "Персидская", "Мандаринская" (Китайско-имперская), "Индийская"... И надо понять, к какой из этих систем ближе "Русская". Я полагаю, что "Русская система" ближе к давно и хорошо описанному историками феномену "султанизм", но с поправкой на православие, т.е. на греческое, сирийское и еврейское культурное воздействие.
- Субэйкумена, во многом ещё находящаяся на уровне средневековья, может быть либо империей, либо переживать феодальную раздробленность.
- Интеллектуальное сословие империи, естественно, будет стараться предотвратить феодальную раздробленность. Другое дело, что оно может выступать против излишней жестокости при преодолении расколов и против неоправданного империалистического авантюризма.
- "Русская система", будучи во многом воплощением ада, должна быть сравниваема не с одновременно происходящими социальными процессами в Европейской системе (Западная Европа и Северная Америка), а с аутентичными эпохами. Надо сравнивать сталинскую эпоху с периодом Торквемады, ведовских процессов и династических конфликтов 16 века. Путинизм — с правлением Людовика XV или Луи-Бонапарта. Мы не живём в романах Апдайка, Берроуза или Воннегута, мы живём в романах Эптона Синклера или Золя. И надо понять — на тех страницах мы ведём себя достойно или нет. Вот это и есть подлинный историзм.
- Говоря о нынешних российских интеллектуалах и интеллигентах, надо понять — они ведут себя этичней (добрей, честней и благородней) и умней интеллектуалов Европейской системы, например, французских и британских, второй половины 19 века, или нет. Я убеждён, что и этичней, и умней. И что российская интеллигенция, с учётом её отношения к империалистической политике и агрессивным войнам собственной страны, а также к деспотическим и тоталитарным режимам, вела себя не менее достойно, чем её коллеги из "Европейской системы", а часто и куда отважней и благородней.
Вот и всё, что я хотел сказать, потому что историзм для меня — это стремление к адекватным сравнениям социальных процессов различных культур и эпох. Например, уподобление Культурной революции и последующего (спустя 15 кризисных лет) быстрого 35-летнего экономического развития Китая — яростному иконоборчеству протестантов и религиозных войнам 16-17 веков и последующему мощному развитию Западной Европы. Только Поднебесная прошла за полвека тот путь, на который Западу потребовалось четыре столетия. Поэтому современных китайских диссидентов полагалось бы сравнивать с европейскими философами и литераторами 18-19 веков. И мы видим, насколько они более стойки и самоотверженны.
