Один из наиболее устойчивых русских мифов об Америке: в Америке — прекрасные дороги. Еще Рузвельт строил во время Великой депрессии. Если говорить о протяженности, всеохватности и хайвэях — да, вполне приличные. В основном. С немецкими и западноевропейскими не сравнить, но ездить можно.
Дороги же в городах, я не только о Севере-Востоке: Нью-Йорке, Бостоне и т.д., но и в средней части Америки, скажем, в Колумбусе, столице штата Огайо — не просто плохие, а очень плохие.
У меня есть единица измерений дорог — это проспект Обуховской обороны в Питере, который долгое время был просто дорогой после коврового бомбометания фашистами из Смольного. Затем с приходом свободы на голубом вертолете дыры залатали, но ямы на одних и тех же местах проявляются как грибы весной.
Так вот такой Обуховской обороны здесь полно. Я живу на Обуховской обороне, пусть она и называется Каштановой. И если думаете, что это, мол, бедный район, в котором весь муниципалитет на коррупционной ренте, то не надейтесь. Вполне приличные дома вокруг, а спина ноет уже за час до поездки от предвкушения кайфа.
В Манхеттене, кстати, вокруг самой дорогой в городе 5-й авеню такие ямы, что прощай рулевые рычаги и шаровые опоры. Здравствуй, милый друг — вездеход "Амфибия".
Поэтому когда я услышал о предложении г-жи Мизулиной: запретить ямочный ремонт, я просто затрясся, как любовник молодой в преддверии страстного свиданья — я хочу этого человека, я хочу эту женщину, ее можно сделать главой транспортного департамента города Ньютон, и пусть она превратит дороги в нашем краю в молочные реки с кисельными берегами, как завещал и заповедовал великий американский миф.
Другая тема: агитация перед выборами. В прошлый цикл, когда переизбирался Обама, на ряде перекрестков постоянно дежурили странные персонажи, отдаленно напоминающие питерских казаков, с изображением Обамы с гитлеровскими усиками. Помню, муж моей двоюродной сестры из соседнего штата с изумлением посмотрел на парад портретов на палке и покачал головой: в нашем провинциальном Провиденсе такого еще нет.
Вообще использовать наглядную агитацию здесь принято: если это твой участок, то очень часто владелец выставляет маленькое цветное объявление, флажок короче: имя кандидата и дата выборов (чаще — год). Скромненько, но со вкусом. Но сейчас политика вышла из берегов, и столкновение между республиканцами с их Трампом и Клинтон, за которую многие демократы будут голосовать, зажав нос (как здесь принято говорить), приобретает раблезианские размеры.
Пару недель назад на дороге, по которой часто езжу, я наткнулся на гигантский по местным мерам постер с призывом отправить Клинтон в тюрьму. Сам по себе факт удивления не вызывает: Трамп сказал, что по Клинтонше плачет тюрьма — мужик сказал, мужик сделал.
Но есть несколько важных уточнений. Постер появился за пару недель до того, как Трамп стал пугать Хиллари сырой темницей. То есть автор плаката не идет вслед за лидером, а это лидер угадывает настроения масс.
Еще более важно, как сделан постер. А сделан он фундаментально и дорого. Не из бумаги, а на специальной непромокаемой ткани, размером метров 5-6 в длину, с фабричными приспособлениями для натяжки. И висит это все чудо на небольшом участке перед домом, на фундаментально врытых в землю столбах. Дом, кстати говоря, далеко не богатый, в далеко не самом богатом районе города (но дороги в этом районе намного лучше, чем у моего дома) и занимает все это сооружение примерно пятую часть участка. То есть автор наглядной агитации у дверей своего дома так ненавидит Клинтон, что отдал не одну сотню баксов на пропаганду против нее. Патриот.
Машины, кстати, притормаживают с изумлением: все-таки здесь такое в редкость. Понятно, что ни полиция, ни пожарные или санэпидстанция сюда нос не сунет, и не только потому, что такой парень может держать дома станковый пулемет, так что даже попробовать снять это художество никому в голову не придет. Своя жизнь дороже.
Кстати, полиция, как и военные, здесь почти поголовно республиканцы. Это не означает, что если бы плакат призывал посадить в тюрьму Трампа, они бы вмешались, не вмешались бы — Первая поправка к конституции.
Но сказать, что Америка — страна права, которое неукоснительно побеждает, это, конечно, преувеличение. Расскажу еще одну историю. Подъезжаю я как-то сменить масло в двигателе: специализированный офис, пять боксов с прозрачными стенами, все ворота-жалюзи — закрыты. Во всех стоят машины.
Я паркуюсь напротив боксов и жду. Прождал пару минут, вижу из крайнего слева бокса отъезжает машина (проезд сквозной). Трое работников поднимают ворота и жестами приглашают меня въехать. Я трогаюсь с места, и в это время справа из-за поворота появляется красный Civic, водитель видит не меня, а открывающиеся ворота бокса и наперерез мне мчится к своему счастью.
Я качаю головой и думаю про себя: русский гад, зуб даю — соотечественник. Чуда ищет и везения. Ему тем временем преграждают путь работники сервиса, объясняют, что здесь, брат, очередь, и просят припарковать машину и подождать. Предполагаемый соотечественник начинает отъезжать задом и делает это довольно неуклюже. Назад-вперед, назад-вперед, наконец, он оказывается по правую от меня руку, а свободный бокс по левую, и я решаю, что могу двигаться. И тут этот орел, чуть дав газку, въезжает мне в правую дверь.
Все это происходит на глазах трех работников сервиса, один из них — высокий черный парень — подходит к нам: тычет в меня пальцем и говорит, ты прав, а ты, кивает он на оппонента — нет. Я выхожу из машины, смотрю на свою несчастную дверь, потом на вылезающего из красного Civic мужика, что-то пытающегося сказать мне по-английски. Не надо, говорю я, говорите по-русски. "Я стоял, — говорит он мне заготовленную фразу, — я стоял на месте". Спорить с ним, особенно после того, как работник сервиса подтвердил мою правоту и двое его коллег стоят рядом, мне не с руки. Но все же замечаю: посмотрите, у вас даже сейчас горят фонари заднего хода? — "Я включил, но не успел тронуться, я стоял на месте", — тупо врет компатриот. И что мне делать: ловить его на лжи, как Путина?
Я подхожу к черному парню и спрашиваю, готов ли он быть свидетелем? Да, конечно, запишите мой телефон и имя. Мы обмениваемся с владельцем Civic страховыми полисами (назовем их так) и разъезжаемся по боксам менять масло.
Почему я рассказываю эту историю, потому что через пару месяцев меня признали виновным и не помогли мне свидетели, не помогло законопослушание, а приговором стало то, что он был у меня помехой справа, а кто двигался, кто нет — пусть автомобильный Аллах на небесах разбирает.
Это я все по поводу мифов, которые появляются раньше нас, а уходят после.
Я знаю, что Мизулина — стерва, каких поискать, но генерал Чернота тоже готов был записаться в большевики на пять минут, дабы расстрелять героя Евстигнеева, а потом тут же выписаться обратно. Я тоже хочу, чтобы запретили ямочный ремонт, сделали дороги как в южной Германии. Нет? Тогда как в Северной.
