Праотцу Иакову — Якову Исаакычу (ещё до того, как он сцепился в рукопашную с Метатроном*, вследствие чего охромел и стал именоваться Исраэлем, т.е. богоборцем) был сон, про который все библеисты в один голос сказали, что фабула сна была навеяна созерцанием его дедом Авраамом (беженцем из нынешнего южного Ирака в Ханаан) торжественных процессий месопотамских и эламских жрецов по зиккурату лунобога Нанна — Ангелы восходили на Небо** по лестнице и нисходили по ней.
Я полагаю, что это ещё и художественная притча о необходимости постоянного изменения интеллектуального горизонта (масштаба) осмысления бытия.
Словосочетание "национальное государство" стало сейчас шибболетом для всё более ширящегося фронта отечественных сторонников "настоящей демократии". Только семантическое ударение в этой формуле перетекает от "национального" к "государственному" и обратно. Просто очень нравится сие выражение как идея. Тридцать лет тому назад такой привлекательностью и одновременно паролем [это я перевёл ранее вставленное еврейское слово] для верных была "демократия". Ещё на десятилетие раньше, с изгнания Солженицына и до воцарения Горбачёва, — "монархия". А ещё на предыдущей итерации передовой интеллигенции — "гласность".
И вот опять я читаю, что "настоящая демократия" возможна лишь в "национальном государстве" — в противопоставлении космополитическому бюрократическому монстру Европейского союза. Мой опечаленный взгляд кружит по глобусу, выхватывая США и Канаду, Бразилию и Испанию, Бельгию и Индию, Великую Британию и расхваленный этническими националистами Израиль, где одни только евреи и то ухитрились создать многорасовый этнос.
Получается, что государства-цивилизации Северной Америки и Индия демократией не могут быть в теоретическом принципе?!
И что СССР 1990-91 годов был дальше от стандартов демократии, чем нынешняя, куда более этнически консолидированная Российская Федерация. Кстати, об Эрэфии. Несмотря на все ежеминутно раздающиеся причитания об угрозе её распада, странами, где распад по административно-этническим границам неизбывная политическая актуальность, являются именно Англия, Бельгия и Испания. Но на демократию в этих "ненациональных" странах никто не жалуется. И в совершенно мозаичной с точки зрения этносов и религий Индии демократия куда стабильней, чем в куда более консолидированном этнически и религиозно (Западном) Пакистане, где власть почти всегда была у армии и спецслужб, и последний из бесконечной череды военный переворот случился совсем недавно…
Итак, поднявшись на такую ступень интеллектуальной "лестницы Иакова", с которой видны лишь макрообъекты — локальные цивилизации, мы обнаруживаем, что в странах-цивилизациях, включая "перестраивающийся" Иран, демократия — совсем не редкость и куда стабильней, чем во множестве "национальных государств". В "лоскутной", как смели выражаться в Петербурге, Двуединой Дунайской монархии либеральной демократии было куда больше, чем не только в этнических балканских государствах-новоделах, но и во Втором рейхе — с его "надстройкой" из региональных субмонархов и реально правящей прусской "силовой олигархией".
Собственно, ритуально оплевываемый ныне ЕС отделяет от классической "консолидированной демократии" только то, что уже объединившиеся по идеологическим (а не этногосударственным) фракции Европарламента пока не могут непосредственно формировать общеевропейское правительство и Страсбургский суд, утверждать бюджет. После такой реформы мир увидит единую (даже без Британии и, может быть, парочки центральноевропейских вассалов "газпромленда") четырехсотмиллионную демократию, консолидированную вокруг своего "парижского" цивилизационного полюса.
Нация сейчас понимается как "единица социальной солидарности" — помощь и защита в её границах — священная обязанность, а вне их — только благотворительность. Но для нынешних "северных партий" буквально утонувшей век назад в национализме Италии трансферты на Юг (включая Рим) — это такая же обременительная роскошь, как германская помощь "греческим бездельникам"… Базой солидарности может быть локальная цивилизация, этно-национальная традиция или исторически-культурный блок — типа Ливии, Египта, Сирии (Моава), Ирака (Месопотамии)…
Но в поисках стабильной демократии нам придется сузить свой масштаб ещё больше. Для перикловых Афин представления об органической природе афинской полисной демократии сочетались с таким же прочным представлением о невозможности демократии в архаически-аристократической Спарте и ей проблематичности олигархическом Коринфе. Доводы о том, что стабильная демократия возможна лишь в этнокультурно-консолидированной Элладо-Македонии-Ионии у мыслителей 4 века до н.э. вызвала бы глубокое непонимание — они были твёрдо убеждёны, что такое национальное панэллинское государство возможно лишь в форме аристократической монархии.
Перебросив свой взгляд на 17 веков, но стоя на той же мысленной ступеньке, соответствующей масштабу стран-блоков, мы увидим, что на Апеннинах различные версии (уже партийных) демократий считались возможными лишь в рамках суверенных городов — Венеции, Флоренции, Тосканы, Милана, Пизы, Вероны. Для обретения же независимости национально-консолидированной Италией и её защиты от австрийских и французских притязаний Макиавелли считал единственным выходом панапеннинскую диктатуру Папы Римского.
Вся история человечества — это процесс укрупнения и слияния протогосударственных и государственных единиц. Там, где он шёл слишком интенсивно и "механически", империи разваливались, что всячески приветствовалось еврейскими пророками… Но развал тормозился на уровне уже упоминаемых "исторических блоков", из которых постепенно вырастали "национальные государства" — европейские и ближневосточные. Такое вот путешествие вверх и вниз по лестнице государственного масштабирования…
Ментально современная Россия в целом находится на уровне "середины" интеграционной лестницы — "русского национального государства". Это прямое следствие провала обоих цивилизационных проектов — Петербургской империи и СССР, а также панславизма, и ощущением невозможности глубокой интеграции тюрко-мусульманских ареалов. Самоценность субкультурных локусов (малых родин) высокомерно третируется как "местечковость"***. А уровень общецивилизационной идентичности воспринимается как тоталитарно-имперский и национально-нигилистский кошмар. Поэтому "национальное государство" воспринимается как с трудом обретённая культурно-историческая норма, в котором только и может обретаться "нормативное" государство — для одних правовое демократическое, а для других — "стабильное". И отвергается любое приглашение совершить парепатическую прогулку по лестнице Иакова.
_____________
* Бесконечный сериал "Сверхъестественное" здесь ни при чём: согласно иудейской традиции Святой, благословен Он, не может войти в нашу тварную вселенную, поэтому в Его миссиях представляет Ангел Престола Матуту ("Метатрон" в литературном переводе с эллинского — Товарищ Затронный).
** В то самое Царство Небесное (Малхуто шел Майла), противополагаемое энтеобразными "адской демократии". Филологическое недоразумение здесь в том, что в данном случае Царство — это лишь синоним географической области, но отнюдь не единой властной системы ("Медината").
*** Правильнее было бы сказать "местничество", подчеркнув эгоизм местных квазифеодальных "элит", потому что веками самоуправляющиеся городки-штэтлы совершенно не сродни подразумеваемым провинциальным тоталитарным заповедникам. Латиноамериканский термин "касикизм" (переведу как "царёкизм") был бы куда аутентичнее, но удержаться лишний раз от плевочка в сторону "200-лет-вместе"…
