11 ноября в Лондоне состоялось первое заседание клуба "Открытая Россия". Тема – "Философия русского будущего". Открывая заседание клуба, Михаил Ходорковский сказал, что "все проекты "Открытой России" будут направлены на построение коммуникации между людьми. Вот, собственно, это один из проектов, которые и направлены на коммуникацию".
Люди, на коммуникацию между которыми был направлен данный проект "Открытой России", в это время как раз сидели на сцене и были вполне готовы к коммуникации.
Людей было двое. Оба старательно демонстрировали полное пренебрежение к организатору клуба и к публике. Один из них, Глеб Павловский во время вступительного слова что-то заинтересовано искал в своем телефоне. Другой, Станислав Белковский, расслабленно лежа в кресле поприветствовал собравшихся следующим образом: "Я хочу поздравить организаторов клуба "Открытая Россия" с тем, что им очень повезло, потому что здесь присутствуют два ведущих политических мыслителя современной России. Не каждым это удается".
После чего два ведущих мыслителя принялись философствовать о русском будущем.
Белковский сообщил, что "проблема русского будущего состоит в необходимости забвения русского прошлого". И потребовал категорически: "Не надо думать о том, что было". И он был прав, поскольку, если кто вдруг задумается над тем, что было, может ведь вспомнить, что в этом прошлом писал и делал сам Белковский.
После чего ведущий мыслитель рассказал, как он жил в Европе, после чего понял, как именно нам надо построить эту Европу у себя. Оказывается, для этого "не нужно рвать на груди рубашку, не нужно закрывать амбразуру дзота. Нужно просто делать три вещи: воспитывать детей, бросать мусор в мусорный бак, а не мимо, и платить налоги".
Подразумевалось, видимо, что план чудесного превращения всех россиян в европейцев, свято блюдущих эти три заповеди, у ведущего политолога имеется и может быть предъявлен по первому требованию.
Павловский задался вопросом об источнике русского будущего и объяснил, что "будущее есть хотя бы потому, что есть организации, которые занимаются будущим". И немедленно поведал, какие, а точнее, какая именно: "У нас есть администрация президента – это организация, которая занимается будущим". И далее Павловский объяснил, что АП не любит, чтобы кто-то ей мешал в ее занятиях будущим. То есть, потратив массу туманных слов, Павловский поведал, что в России авторитарный режим.
Мне вспомнилась басня Хемницера "Метафизик" про то, как отец послал дурака в учебу за границу, а тот вернулся дурее прежнего, но с привычкой к многозначительному рассуждению типа: "Веревка! – вервие простое!".
Белковский, забыв, что только что призывал не вспоминать прошлое и не думать о том, что было, начал в этом прошлом копошиться и выкопал оттуда В.И.Ленина, который, по мнению Белковского, виноват в том, что "создал государство, не имеющее ни территориальной, ни этнической привязки". После того, как Белковский выяснил, кто виноват, он немедленно объяснил, что надо делать. И призвал срочно создать Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику. И потребовал что "это нужно сделать волевым, директивным способом".
"Нам необходимо национальное государство европейского типа", - потребовал от собравшихся Станислав Белковский.
Тут у них случился спор с другим ведущим мыслителем, с Павловским: Павловский настаивал, чтобы паролем русского будущего было "государство", а Белковский ему поперек, мол, "само слово "государство" в контексте русской идеи достало окончательно всех… А ключевым словом нового этапа истории будет "нация", а не "государство".
Так они немного попрепирались, выкрикивая: "Нет, "государство"! – "Какое еще "государство"! Сказано же, "нация"! – "Да нет же, говорю вам – "государство"!
Потом Павловский сообщил, что "самый ложный из возможных критериев – как вы относитесь к Путину!". Он объяснил, что "это ложный фокус, ложный предмет отношения". Свой запрет на обсуждение Путина Павловский объяснил так: "Лучше не относиться (к Путину – И.Я.), потому что у вас тогда будет время заняться чем-то другим, а не обсуждать Путина". И правильно, а то, как начнут обсуждать Путина, могут ведь и вспомнить, кто именно был все нулевые одним из его идеологов.
Белковский пошел дальше Павловского и объявил, что "вымысел в политике значительно важнее реальности. Факты не имеют никакого значения. Никаких фактов в политике не существует". Позиция Белковского понятна, поскольку, если "факты не имеют никакого значения", тогда вполне оправданно то бесконечное вранье, которое в изобилии присутствует в "аналитических докладах" и публикациях самого Белковского, в том числе и того лживого доклада о "заговоре олигархов", который послужил идейно-теоретическим прикрытием "дела ЮКОСА" и тюремного срока МБХ.
Второе пришествие "Открытой России" производит странное впечатление. Особенно в сравнении с той, первой версией, которая была запущена МБХ до его тюремного срока, в 2001 году. Там было много эффективных и красивых проектов. В том числе программа Школ публичной политики, в ходе которой в региональные центры "Открытой России" приезжали выступать перед местными молодыми политиками и гражданскими активистами действительно лучшие эксперты страны: Наталья Зубаревич, Георгий Сатаров, Эмиль Паин, Александр Аузан, Егор Гайдар и еще пара сотен экспертов в области экономики, социологии, политики. Там были люди разных взглядов, случались бурные дискуссии с участием слушателей. Это и впрямь были настоящие школы публичной политики.
Понятно, что сегодня у МБХ нет средств на возрождение того варианта "Открытой России", который был уничтожен властью через некоторое время после разгрома ЮКОСа. А главное, режим сегодняшней России не позволит и близко построить что-либо подобное.
Речь не об этом. Выйдя из тюрьмы, МБХ сменил команду. Вместо тех людей, которые делали под его руководством ту, первую "Открытую Россию", были набраны другие, среди которых есть достойные люди, но есть и весьма странные персонажи. И вот такой дебют клуба…
Глядя на сайте "Открытой России" на то, что происходило 11 ноября в Лондоне, я испытывал чувство неловкости. МБХ был, есть и будет масштабной фигурой, человеком огромного мужества, стойкости и большой искренней любви к России. Невероятно упорным в своем желании принести ей благо. Когда он стоял на сцене и открывал заседание своего клуба, а на сцене сидели, развалясь в креслах, два проходимца, на которых клейма негде ставить, было ощущение, что это ремейк постановки пьесы по мотивам "Золотого ключика" и вот сейчас эта парочка: лиса Алиса и кот Базилио предложат наивному Буратино запомнить волшебные слова "крекс-пекс-фекс", после чего он должен закопать свои золотые на Поле Чудес в Стране Дураков.
Глядя на то, что произошло с МБХ, вспоминается спор на "лагерную тему" между Солженицыным и Шаламовым. Первый полагал, что лагерь может способствовать нравственному очищению, если человек не сломался. Шаламов писал, что лагерь разрушает человека, что "никому никогда ничего положительного лагерь не дал и не мог дать…".
МБХ прошел свои десять лагерных лет, не сломавшись и не разрушившись. Но какие-то изменения в нем произошли. И эти изменения важно отметить тем, кто надеялся, что освобождение Ходорковского станет не только большой радостью от того, что на свободу вышел невинно осужденный, честный и умный человек. У многих были надежды, что на политическом поле России появится, наконец, фигура, способная стать лидером демократической оппозиции. Первые сомнения в этом возникли, когда МБХ обнародовал свою, скажем так, неоднозначную позицию по Крыму, немного похожую на "бутерброд" Алексея Навального. Потом были еще всякие странные заявления. И вот теперь, дебют клуба "ОР", появление на сцене в компании с двумя жуликоватыми кремлевскими политтехнологами…
Данный текст писался не с целью критики МБХ. Он никому ничего не должен и не обязан соответствовать чьим-либо ожиданиям и надеждам. Мне было важно развеять иллюзию. Поскольку в России, как и в лагере, от которого вся остальная Россия не так уж сильно отличается, иллюзии мешают выживанию. А помогает тот самый лагерный принцип: "не верь, не бойся, не проси".
! Орфография и стилистика автора сохранены
