В момент, когда Ближний Восток погружается в состояние хаоса, а сорвавшаяся с катушек российская власть заливает пожар бензином, Барак Обама и Владимир Путин соревнуются между собой в софистике во время выступления в ООН. Все, что увидел мир, оказалось вполне предсказуемо.
Обама последовательно проводит курс на минимизацию американского присутствия на Ближнем Востоке, и в зале Генеральной Ассамблеи ООН прозвучали его банальности о сотрудничестве и правопорядке. По поводу конфликта в Сирии он сказал: "Мы должны признать, что после стольких кровопролитий и резни не может быть возврата к довоенному статус-кво". И все слушатели осознали, что Обама вовсе не намерен подкреплять свои слова делами.
Путин, выступая примерно через час в том же зале, использовал свои обычные нападки на НАТО и наглую ложь. "Считаем огромной ошибкой отказ от сотрудничества с сирийскими властями, правительственной армией, с теми, кто мужественно сражается с террором", — сказал Путин. Он говорил о национальном суверенитете, который крайне важен для Путина. За исключением суверенитетов Грузии, Украины или любой другой страны, куда он пожелает вторгнуться.
Речь Обамы была рутинной, потому что он знает, что не будет действовать. А речь Путина была рутинной, потому что он знает, что в любом случае будет действовать.
Содержание речи не имело никакого значения для Путина уже до того, как он открыл рот.
Путин, выступавший в ООН впервые за последние 10 лет, считает имидж "крутого парня" на международной арене главным аргументом, который остался у него для сохранения его власти в России. Негласный путинский контракт с российским народом пятнадцатилетней давности предусматривал стабильное повышение жизненного уровня в обмен на права человека и демократию. Но сегодня прославлять экономические достижения России не под силу даже кремлевской пропагандистской машине. И легитимизация диктаторского правления Путина базируется только на тезисе о его незаменимости в тот исторический момент, когда крепость "Русского мира" оказалась в окружении врагов, в создании которых он является экспертом. Когда стало очевидным, что дальнейшие боевые действия в Украине чреваты серьезными политическими издержками в виде нескончаемого потока "груза 200", Путину понадобились новые фронты. И он нашел их в Сирии и в ООН.
В этом свете разрекламированная встреча Обамы и Путина оказалась утешительным призом. А единственным официальным результатом встречи стало заявление, что США и Россия будут рассматривать возможность совместной борьбы с "Исламским государством".
Но за разглагольствованиями Путина о сотрудничестве скрывается его главная цель — сохранить кровожадный режим Башара Асада, являющийся главным дестабилизирующим фактором в регионе.
Совместные фотографии двух лидеров были, естественно, преподнесены в российских СМИ как огромный триумф Путина. Как только появилось объявление о прошедшей встрече, в прокремлевских СМИ стали обсуждать то, как "доблестный Путин не просто противостоял и обличал слабого Обаму и дьявольские Соединенные Штаты, но и делал это в Нью-Йорке, в самом логове зверя". Как только появились первые кадры, стало очевидным, что встреча явилась огромным успехом для Путина и очередным поражением для американской внешней политики. А также для стабильности и демократии на Ближнем Востоке.
Неважно, насколько благими и популярными были намерения США выйти из Ирака и как Белый дом изворачивался, идя на уступки Асаду в 2013 году. Результаты были явно катастрофическими. Взгляд на карту Ирака и Сирии показывает, что рост ИГИЛ был логичным следствием того, что США бросили иракских и сирийских суннитов на произвол судьбы. ИГИЛ не могло бы добиться таких успехов без поддержки местного населения, в данном случае суннитов, которые не видят другой защиты от смертельной угрозы, исходящей от доминирующих в этом регионе проиранских шиитских сил.
В международных делах, как и в шахматах, необходимо разыгрывать ту позицию, которая сложилась на доске в данный момент.
Критикуя Джорджа Буша за начало войны в Ираке в 2003 году, нельзя не отметить того факта, что в 2008 году не было массового кризиса беженцев и огромной армии ИГИЛ. Поддержка "Аль-Каиды" была подорвана благодаря договоренностям, достигнутым с суннитскими группировками в провинции Анбар. Это было переломным моментом в политической игре, который, наравне с наращиванием американской группировки войск, способствовал снижению насилия.
Уход США и отказ Обамы сдерживать Асада свели на нет все шансы на сохранение мира. Люди вынуждены были сражаться, бежать или умирать, и все это происходило в ужасающих масштабах.
Важно помнить, что волны беженцев, настигающих Европу, бегут не столько от ИГИЛ, сколько от Асада, который, опираясь на активную поддержку со стороны Ирана и России, ведет безжалостную войну против собственного народа.
Дальнейшая резня суннитов в регионе повлечет за собой рост поддержки ИГИЛ со стороны саудитов и приток новых боевиков из Пакистана, Афганистана и России.
Ситуация пустит метастазы, точно раковая опухоль, что вполне устраивает Путина. Война и хаос порождают больше врагов и дают ему больше шансов выглядеть "крепким орешком" на российском государственном телевидении.
Иранский режим нуждается в конфликте по сходным причинам, а потому никогда не сможет отказаться от лозунга "Смерть Америке". Вдобавок расширение военных действий повлечет за собой рост цен на нефть, что является мечтой для Тегерана и Москвы.
Даже если Обама готов внутренне смириться с подобными последствиями, он не может притворяться, что никак не причастен к их возникновению. Я тоже хотел бы жить в мире дипломатии и права, в котором, по мнению Обамы, мы уже живем. Но, к сожалению, это не так.
Сила и реальные действия по-прежнему играют важную роль в международных отношениях, а в таких местах, как Сирия и Ирак, бездействие является гарантией потери всякого влияния.
Путин не сказал в ООН ничего нового, так как ему это и не нужно. У него есть нечто более эффективное, чем просто слова — у него есть танки в Украине, истребители в Сирии и Барак Обама в Белом доме.
