В Московском окружном военном суде 31 марта начались открытые заседания по третьему делу против радикального публициста Бориса Стомахина.
Это первое в современной России судебное разбирательство о "словесном преступлении", рассматриваемое военным судом.
Дело о призывах к осуществлению террористической деятельности (статья 205.2 УК РФ) слушает коллегия под председательством судьи Алексея Гринева.
Стомахин обвиняется в создании "для распространения" текста: "И пару вокзалов взорвать железнодорожных...". Его автор приветствует теракт и называет его справедливым возмездием за преступления, совершенные Российским государством в отношении населения Чечни, и другие преступления против человечности. На данный момент текст включен в реестр экстремистских материалов.
По версии обвинения в 2013 году, находясь в СИЗО, обвиняемый узнал про теракт в Волгограде и написал текст, оправдывающий терроризм и призывающий к новым взрывам. Адвокат Светлана Сидоркина критически оценила версию обвинения.
Защитник отметила, что состав преступления по статье 205.2 составляет не создание текста, а его публичное распространение, а оно Стомахину не вменяется.
Защитник подчеркнула, что авторство Стомахина следствие установило по тетради с его записями, где усмотрело созвучные материалу мысли (самой статьи среди записей нет). Сидоркина отметила, что тетрадь не находилась в публичном доступе, а лежала в вещах публициста у него дома. Сам Стомахин выразил свое отношение к обвинению, отказавшись участвовать в заседании и отвечать на вопросы суда.
"Я не только не признаю себя виновным, но и не признаю ваши законы и ваше гнусное государство", — заявил он.
Первой по делу должна была дать показания мать радикального публициста Регина Стомахина. Она отказалась это делать, и по решению суда были оглашены материалы ее допросов во время следствия. Согласно им, Стомахин – атеист, его политические взгляды матери не известны, отношения к взрывам в Волгограде в ходе разговоров с ней он не высказывал.
На следствии Стомахина сказала, что сын передал ей через адвоката Виктора Бородина рукописные записи, но какие, она не знает, так как "не стала их читать, чтобы не расстраиваться". Инкриминируемый публицисту текст свидетель также не читала. Относительно попросившего политического убежища в Украине свидетеля Михаила Агафонова Стомахина пояснила, что знает его пять лет, он дружил с ее сыном, но его политические взгляды не разделял.
Отметим, что ранее, по словам Агафонова, следователи говорили, что активист может стать фигурантом того же дела. На суде мать публициста отметила, что не хотела давать показания в ходе следствия и сделала это под давлением. Она также отказалась от слов, что тетрадь с записями Стомахина принес Бородин, и сообщила, что получила запечатанный конверт с тетрадью по почте.
Следующим показания дал Михаил Вербицкий, создатель платформы для ведения дневников lj.rossia.org, на которм несколько лет публиковались материалы от лица Стомахина. Вербицкий отметил, что автор статей решительно критиковал политику властей России.
На вопрос о том, были ли в них призывы к терроризму, Вербицкий ответил, что "не усмотрел их".
"Но кому-то метафорический стиль Стомахина мог показаться чрезмерным", — отметил свидетель и сказал, что на других созданных им интернет-платформах подсудимый тексты не публиковал. Вербицкий отметил, что тексты от имени автора могли быть распространены другими лицами, в том числе, не теми, кто зарегистрировал дневник. Для этого они должны иметь доступ к его логину и паролю или к компьютеру, с которого ранее проводились публикации. Свидетель сказал, что сервера находятся не в России, поэтому невозможно определить, кто именно публиковал тексты, вмененные Стомахину.
Следующим был допрошен оперативник СИЗО-4 Владимир Силивонец, отвечавший за камеру, где Стомахин содержался с 2012 года до этапирования в колонию. Он отметил, что арестант знал о терактах в Волгограде. По словам Силивонца, Стомахин активно переписывался с разными людьми, в том числе правозащитниками Еленой Маглеванной, Виктором Корбом и знакомым Михаилом Агафоновым, однако
ни о каких экстремистских высказываниях в его посланиях цензоры оперативнику не сообщали.
По словам Силивонца, арестанту присылали скрин-шоты страниц с разными публикациями. Сам оперативник прочел в интернете статью о взрывах в Волгограде, поскольку в его обязанности входит противодействие экстремизму и мониторинг таких текстов. "В ней была большая фотография Стомахина. Написано, что автор поддерживает взрывы, что госстрой совсем никакой и надо скорее это страну взорвать", — пересказал текст Силивонец.
Оперативник провел с публицистом "профилактическую беседу" об этой публикации, свое авторство он не подтвердил. Свидетель сообщил, что из высказываний Стомахина в ходе беседы следовало, что тот не поддерживал государственный и экономический строй России и говорил о политических преследованиях в отношении себя и желании уехать.
На вопрос прокурора, поддерживал ли публицист взрывы, Силивонец заявил, что по высказываниям Стомахина "он сделал вывод, что тот поддерживает теракты". "Он говорил, что этой стране поделом, и в этой стране он жить не хочет", — сообщил оперативник. Силивонец отметил, что
интернета у Стомахина в СИЗО не было, камеру постоянно обыскивали и мобильных телефонов в ней не находили.
Он также сообщил, что случаи использования арестантами телефонов с выходом в интернет единичны, и в его камерах их не было. Оперативник рассказал, что цензор не сообщил ему о наличии в переписке Стомахина инкриминируемого ему текста или его фрагментов. Силиванец отметил, что однажды "спецконтингент" перехватил записку Стомахина матери, в которой он просил скорее спрятать некий блокнот. Записка передана не была. "Факт передачи вменяемого текста спецконтингентом не установлен", — уточнил сотрудник СИЗО.
Силивонец отметил, что Стомахин вел дневник. На вопрос суда, мог ли публицист передать статью через адвоката, оперативник пояснил, что передаваемые защитникам документы не проверяются, и теоретически Стомахин мог передать какие-то тексты на волю через защитников, однако оперативник вновь подчеркнул, что факт передачи установлен не был. Поведение арестанта Силивонец охарактеризовал как "удовлетворительное", сообщил, что тот не доставлял "особых хлопот", однако систематически нарушал режим — не хотел "дежурить по камере".
Адвокат ходатайствовала о вызове в суд специалистов, проводивших психолого-лингвистическую экспертизу по делу. Она объяснила необходимость допроса наличием специальных терминов в исследовании. Сидоркина отметила, что допрос важен, потому что эксперты связали написанные Стомахиным тексты с особенностями его личности. Вопрос о допросе экспертов будет решаться позже.
По просьбе прокурора были оглашены показания активиста Михаила Агафонова, которые он дал в ходе следствия до отъезда в Украину (он опасался преследований по новому делу против публициста в связи со своей активной деятельностью в рамках Комитета защиты Стомахина). В них Агафонов рассказывает, что познакомился со Стомахиным на почве общей отрицательной оценки военных действий в Чечне, время от времени встречался с ним. Блог под именем Стомахина на lt.rossia.org он не читал. Статью о взрывах вокзалов Агафонов, по его словам, прочел в интернете, когда появилась информация о третьем деле против активиста, но как нашел ее — не помнит.Прокурор процитировал также фрагменты дневников Стомахина. В них автор ругал Агафонова за "отказ помогать ему", упоминал "помощь с блогами". Он также писал, что свой отказ активист мотивировал "различием взглядов по Волгограду". Автора записей возмущает фраза Агафонова, что он "одной рукой тушит пламя, а другой — разжигает". Прокурор прочел также фрагменты дневников, в некоторых из которых обвиняемый пишет о теракте в Волгограде и преступлениях российского государства.
Прозвучали в суде и фрагменты переписки обвиняемого с Агафоновым, в которых они обсуждают вопрос о его признании "политзаключенным", общественном внимании ко второму делу Стомахина и семейные дела.
Также прокурор огласил психолого-лингвистическую экспертизу вменяемых Стомахину текстов. Согласно ей, в тексте "И пару вокзалов взорвать железнодорожных" выражены "одобрение насильственных актов" в отношении "народа Российской Федерации", поддержка терактов и деятельности "Имарата Кавказ". Эксперт не нашла в тексте пропаганды превосходства одной группы людей над другой по принципу национального происхождения, религии и др.
Прокурор также огласил результат экспертизы по вопросу авторства. Проводивший ее специалист полагает, что изъятые дома у Стомахина дневники и вменяемый ему текст написаны одним лицом. Также сторона обвинения озвучила результаты психолого-психиатрической экспертизы обвиняемого. Согласно исследованию, активисту свойственна демонстративность, тенденция к противостоянию внешнему давлению, тенденция опираться на собственное мнение, а еще больше — на сиюминутный эмоциональный порыв, "чувствительность к реальным или мнимым несправедливостям". Однако, по мнению экспертов, особенности личности Стомахина не влияли на осознание им своих действий.
Отметим, что на заседание не явились несколько свидетелей, в том числе, выехавший за границу в связи с опасением преследований Агафонов и автор легшего в основу дела заявления — депутат Государственной думы РФ Александр Сидякин.
