Сегодня слушал радио "Свобода". Там иногда приводят уличные опросы. И в этот раз красноярцы на улице отвечали о том, волнует ли их судьба "Pussy riot".
Господи, какой же мрак! Какая дремучесть... Этим людям совершенно не свойственно сострадание. Это те самые добрые русские люди? Которые пленным хлебушка подадут? Ведь они ж даже задуматься не могут хотя б о судьбе малых деток, что без мам растут. У них же совершенно отсутствует кажется представление о соразмерности наказания.
Одна такая пожилая тетушка (по голосу) причитала: "Ведь и детишки расшалятся, их наказывать надо..." И ведь не хватает ума человеку, прожившему жизнь, сообразить, что расшалившихся детей все же не бьют смертным боем и руки не ампутируют. Они — наши "обычные" сограждане — "простые русские люди" похоже вообще не понимают, что такое 2 года в тюрьме или лагере. Что у них там на плечах вместо голов?.. "
Осквернили божий храм...." Господи, о чистоте божьего храма говорят люди, которым лучше (по моим многолетним наблюдениям) в долг лучше все же не давать, если не хочешь потерять навсегда. Господи, да ведь здесь наверно подавляющее большинство народа, если денег должны, просто не будут трубку снимать. Им просто не дозвонишься, если захочешь выяснить, когда вернут. А туда же — "божий храм осквернили..."
Сегодня же вспомнилось, как один такой вот святоша — бульдозер мой у него работал где-то за Щелковым — пялился на мою машины, увидав соответствующую наклейку, и растерянно спрашивал: "Как же? Ведь они ж божий храм осквернили... В душу нам всем наплевали... Да их же..." Ну и не рассчитался как водится. Тысяч 30 с лишним остался должен и больше трубку не снимал. Просто, как здесь принято. Принято среди тех самых людей, которым девчонки видишь ли "в их душу наплевали".
Такая вот Русь святая.
И после такого вот призадумаешься. Точь в точь как в любимом моем фильме "Убить дракона" Помните, там Дракон спрашивает Ланселотта: "Ради кого идете на смерть? Ходите подарить им свободу? А что они с ней будут делать?". Ну и проделывает там всякие издевательства над героем Збруева и его — героя — семьей Вот и я сейчас думаю. Какая к чертям свобода при такой вот, не побоюсь этого слова, дикости?
Прошу простить меня, друзья, за минутную слабость...
! Орфография и стилистика автора сохранены
