Закон об усыновлении в очередной раз заставил задуматься для чего, или, точнее, для кого это всё делается — не только законы и запреты, но весь спектр взаимодействий "власти" с "публикой", от телепередач "Анатомия протеста" и "Память воды" до лоялистских митингов с участием пенящегося Кургиняна.
Иван Давыдов мудро пишет: для народа, для того народа, который кроили и формировали последние 10, если не все 13 лет.
Иван прав, для народа, но народ — это образ в сознании, самим сознанием и созданный. Наблюдать народ, воспринимать его непосредственно невозможно, возможно видеть только конкретные характеристики конкретных людей, из которых сознание и конструирует свою обобщенную концепцию, наделяя её качествами, что кажутся наиболее репрезентативными.
Да, вся программа власти ориентирована на народ — на тот народ, что живет в их сознании. Неплохо бы понять, что именно это за народ.
К сожалению, понимание такое можно обрести только с помощью глубоких собеседований с представителями элит, которые себя не особо охотно открывают к антропологическому изучению. Но какие-то обоснованные предположения сделать возможно — во-первых на основе тех многочисленных текстов, что производятся в оправдание государственной политики, во-вторых рассмотрев структурные условия существования наших элит.
Какое представление о народе может сформироваться у людей, разъезжающих в черных тонировах машинах между огороженными районами своего повседневного существования?
Самый типичый представитель "народа", встречающийся представителю "власти" — это подчиненный, заместитель подчиненного, ассистент заместителя, и так далее. Слушает президент доклад о положении в стране — слушает подчиненного, выезжает с инспекцией в регионы — видит низкоуровневых служителей системы, решает поблтать с водителем — болтает с государственным служащим, проверенным ФСО. Основной, каждодневый, практический опыт взаимодействия с народом, это опыт взаимодействия с низовым чиновничеством и госслужащими. В российских реалиях, этот опыт ещё и окрашивается значительным присутствием "силовиков" на всёх уровнях.
Если принять это во внимание, то совершенно понятными становятся и наиболее яркие примеры публичной защиты государственной политики. За таковые я приму, с позволения, тексты Дмитрия Ольшанского и Андрея Перла, иронически почившего под гнетом типичного представителя того народа, который Перла принимал за весь российский народ.
Ольшанский и Перла совершенно верно писали, что ни о какой демократии для наблюдаемого ими народа не может быть и речи. Какая уж тут демократия, горло бы в ночи не перерезали. Элиты окружили себя вертухаями, согласными поддержать систему в любой корыстной пакости, лишь бы с ними делились — и наиболее интеллектуальные из этих вертухаев само собой быстро стали воротить нос от такой компании, да и осозновать потенциальную опасность такого окружения.
Когда полковник МВД нанимает киллера, чтобы топором проломить голову своему начальнику и получить в распоряжение службу тыла, то очевидно с этим надо что-то делать.
А что делать? Задабривать, конечно. В этом плане, что Путин, что Медведев, я уверен, демократы. Они не врут когда они заявляют об этом в речах.
Они искренно хотят, чтобы народ, на котором покоится их власть, то есть коллектив вертухаев с топорами в загашниках, поддерживал их правление. Не менее искренно они верят в то, что они — немногие европейцы, которым досталась чрезвычайно тяжелая страна, и что только прорываясь через жуткий менталитет народа они смогут сделать что-либо полезное.
Отсюда и программа, что законодательная, что телевизионная.
Что такое все эти бесконечные сериалы про ментов и дежурные части, псевдоисторические программы, в которых умнейшие люды выставляются марионетками каких-то чудовищно пошлых заговоров, если не развлекательная программа для низкорангового вертухая?
И кто по-настоящему готов оценить людоедские законодательные меры, лишь бы они были действительно агрессивны и направлены против понятного врага, если не сотрудник ОВД Дальний?
В отсутствие каких-либо реально демократических механизмов, власти остается полагаться на те соображения о народных чаяниях, что у них сформировались лично. К сожалению, эти соображения имеют и эффект самосбывающегося пророчества. Заполнив информационное пространство текстами и образами, подкрепляющими ход мысли низкорангового вертухая, элиты сделали его популярным и в более широких кругах.
Отчасти это вопрос активации — когда в эфире торжествует точка зрения жж-юзера Гутника или комментаторов газеты "Взгляд", то остальные люди тихонечко, по стеночке отходят в тень и об их существовании можно совершенно забыть.
Это, кажется, и произошло, на радость Павлу Пряникову и другим любителям повеселиться насчет варварства русских. Обманываться не стоит, проецирование образа народа-вертухая на телеэкран это такая же пропаганда как "Воскресное время", разве что менее осознанная — и как любая пропаганда, говорит она нам в первую очередь о природе своих создателей.
! Орфография и стилистика автора сохранены
