Идея провести совместное патрулирование улиц Хельсинки вместе с нарядом финской полиции появилась после того, как как-то раз, возвращаясь домой, пришлось понаблюдать за тем, как полицейские грузили в машину пьяного финского гражданина.
Гражданин мирно спал на лавочке автобусной остановки около железнодорожного вокзала. Дело было зимой. Гражданину грозило обморожение. Полицейские разбудили его и препроводили в свой микроавтобус. Операция была произведена нежно.
Отчетливо вспомнилась ночь на московском Курском вокзале несколько лет назад. Я возвращалась в Нижний. Самолет прилетел поздно вечером. Пришлось ждать на вокзале первого поезда на город Горький — вечное напоминание о раздвоенном сознании России.
Вокзальный патруль на глазах пассажиров из зала для билетников обрабатывал дубинками по спине бомжа, который пытался дремать рядом с эскалатором. Били его лениво. Цель избиения — изгнание бомжа на улицу.
Простой вопрос: почему полицейские Финляндии и России такие разные? Чтобы получить разрешение на наблюдение за патрулированием улиц Хельсинки, обратились в пресс-службу городской полиции. Адрес и телефон долго искать не пришлось — все есть на сайте полиции.
Номер был действующим, реакции долго ждать не пришлось. Пресс-секретарь полиции выслушал, соединил со своим начальством. Те пообещали, что перезвонят.
Позвонили через несколько дней. Попросили немного подождать, ведь публикация планировалась для иностранного издания, и поэтому городская полиция должна была получить "добро" от офиса министра, ведающего полицией.
Сейчас этим министром является госпожа Пайви Райсанен. Через два дня я получила СМС следующего содержания: "Департамент полиции города Хельсинки уведомляет вас, что мы приветствуем ваш профессиональный интерес к нашей работе".
Мне назначили встречу в Северном отделении полиции Хельсинки, расположенном в районе железнодорожной станции Пасила. Суперинтендант отделения Тимо Вайнио встретил меня в холле. Мы поднялись в его кабинет.
Длинные коридоры. Двери кабинетов, мимо которых мы проходили, были открыты. Определенно, в некоторых помещениях разворачивались некие действия, связанные со следствием. Видимо, скрывать было нечего.
Суперинтендант очень переживал, что я могу заскучать во время многочасового патрулирования. Поэтому предложил присоединиться к его коллегам во время смены в пятницу вечером. По традиции в Финляндии это время "разговления" после трудовой недели. Бары и клубы переполнены. А там, где много выпивки, можно ожидать разнообразных эксцессов.
Два часа в кабинете Вайнио пролетели быстро. Он подробно рассказывал об основных типах правонарушений, с которыми приходится разбираться финской полиции.
Итак, по словам суперинтенданта, финские полицейские в основном сталкиваются с кражами в магазинах, семейными ссорами, столкновениями между подвыпившими гражданами в барах, а также громкими затянувшимися за полночь вечеринками. Среди тяжких преступлений пальму первенства держат ножевые ранения. Совершенные под действием алкоголя, принятого в больших количествах. Выяснилось, финские граждане — на третьем месте после граждан США и ОАЭ по количеству лицензированного огнестрельного оружия на душу населения. Встречаются и незаконные стволы. Но они больше в ходу у "Ангелов ада", самой многочисленной группировки мотобайкеров.
Кстати, когда речь зашла об "организованной преступности", примером стали те же байкеры. Не преминула поинтересоваться "этническими" группировками. Суперинтендант только удивленно вскинул брови: "А что это такое?"
Количество преступлений, совершаемых иностранцами или в отношении иностранцев, в отдельные графы статистики не выделяется.
"У нас же организованный характер носят преступления, совершаемые байкерами. А для них нет разницы, совершать им преступления в отношении финна или иностранца".
И вот наступил вечер патрулирования. Я позвонила офицеру, которому поручили быть моим ангелом-хранителем. Он как раз ехал на вахту на трамвае. "Я позвоню коллегам, чтобы они вас отвели к нам", — уверил меня полицейский. Минуты через две из ворот управления, через которые в его чрево заезжают полицейские мини-вэны, появляется "дядя Степа": "А я за вами. Мне начальник сказал проводить вас, чтобы на улице не ждали".
Мое погружение в рутину работы финской полиции началось через гараж, который был заставлен минибусами финской полиции. Мини-вэны финской полиции — чудо техники. В них столько оборудования, в том числе электронного, что никакого аккумулятора не хватит на несколько часов патрулирования. Поэтому в гараже полицейские автобусы напоминают крупнокалиберные батарейки на подзарядке. Каждая машина подключена к своей собственной розетке.
Мои экскурсоводы обращают мое внимание на внешне неприметный серый легковой автомобиль без мигалки. Оказалось, это машина, которой пользовалась Тарья Халонен во время своего президентства.
"А вы правда из России?" — интересуется мой провожатый. Он сокрушенно качает головой: "Все никак времени не найду, чтобы в каком-то минимуме с русским языком познакомиться". Интересуюсь причиной интереса… "Да, знаете, порой приходится встречаться с клиентами из России, а понять друг друга не можем…"
Я заинтригована, о каких "клиентах" может идти речь. Оказывается, именно так финская полиция называет всех, кто попадает в зону их внимания.
"Почему вы называете ваших подопечных клиентами?" — интересуюсь у своего провожатого. "А кто же они… Мы же обслуживаем интересы общества. Значит, все эти люди — наши клиенты…
Кроме того, так может оказаться, что мы тоже можем попасть в беду, то есть, в свою очередь, стать чьими-то клиентами. А это значит, что мы должны относиться ко всем ровно так, как мы хотели бы, чтобы отнеслись к нам".
Экипажи всех патрулей встречаются перед выездом на дежурство в большой комнате на третьем этаже управления. Это что-то типа комнаты отдыха.
Телевизор, газеты, журналы, в том числе журнал профсоюза полицейских. "А забастовки у вас бывают?" — "Нет, мы на государственной службе. Бастовать запрещено". — "Конфликты?" — "Конечно, бывают. Но на то и есть доверенные люди, чтобы они вели переговоры". На стене — огромный телевизор. "Что обычно смотрите?" — "Да в основном спорт… Чтобы не было обидно отрываться".
По периметру комнаты — несколько холодильников, плит, микроволновок. Смена начинается в семь вечера и заканчивается около трех утра. Полицейские возвращаются в эту комнату на третьем этаже каждые два часа, чтобы перекусить и перекурить. В машине курить нельзя.
Я знакомлюсь со своим экипажем. Мике под шестьдесят. Его напарнику, старшему офицеру Саули, 33. День знакомства оказался днем рождения Саули. Он говорит по-русски и по-английски.
Знание английского, которым в Финляндии владеют около 90 процентов населения, не удивляет. А вот как получилось, что Саули знает русский, я поинтересовалась. Оказалось, мама отдала его в русскую школу Хельсинки: "Нет, никаких родственных связей не было. Просто мама хотела, чтобы я знал язык соседей".
У нас есть несколько минут до выезда. Мика и Саули предлагают на выбор кофе или чай. На столе стоит весьма глубокий открытый ящик. Почти доверху он заполнен евромонетами и банкнотами в пять-десять евро.
"А для чего это?" — не могу сдержать любопытство. Мне объяснили, что в коробку аккуратно складывают деньги за бананы, вареные яйца, йогурты, воду, кофе и чай, которые полицейские потребляют из расставленных по периметру холодильников и шкафов. Продавцов нет. Все основано на доверии. Рядом с коробкой — толстый гроссбух, куда каждый вписывает, что взял из холодильника и какую сумму внес. Деньги пересчитываются только в конце недели. Саули комментирует: "Недостачи не бывает. Сам себя никто не будет обманывать". Я бросаю взгляд на свою чашку чая с медом: "Мне тоже лепту внести?" Приставленные ко мне полицейские улыбаются: "Ни в коем случае. Вы наш гость, чай за счет нашего экипажа". Мое внимание привлекает старый кассовый аппарат, из тех, касса которых выезжает, когда крутишь ручку сбоку. Полицейские демонстрируют аппарат в работе. Он тоже полон банкнот. Это общественный фонд "на разные нужды". Что-то типа кассы взаимопомощи.
Выезжаем на патрулирование.
В районе, который находится в ведении "моего" экипажа, кроме нашей машины, еще пять патрулей. Экипажи на постоянной связи друг с другом. Все машины финской полиции оборудованы компьютерами. Связь осуществляется через чаты между экипажами. В систему просто так не войти: нужен не просто код, а личная магнитная карта полицейского. Есть и рации, но не банальные воки-токи, а разработанные специально компанией "Нокиа".
Первая остановка. Наше внимание привлекает женщина на бордюре тротуара. Она машет рукой с просьбой остановиться. Первый "клиент". Выяснилось, что дама не была уверена, может ли она припарковать свою машину на этой улице. Можно… Первые два часа проходят спокойно. Мы колесим по заснеженным улицам Хельсинки. У нас есть время на серию вопросов-ответов.
Мика и Саули — представители двух поколений финских полицейских. Мика несет вахту уже четверть века. Саули на службе восемь лет.
"Вы удовлетворены своей работой?" — спрашиваю я. "Если бы не было удовлетворения, — отвечает мне Мика, — то не смог бы работать в полиции. Хотя сейчас время изменилось. Люди изменились. В былые времена нас, полицейских, больше уважали. Почему? (смеется). Видимо, потому что сейчас все знают, что нам можно и что нельзя".
На мой вопрос, о том, какую же тайну познали финские граждане, ответил уже Саули: "Знают, что мы не имеем права совершать преступления".
Закончив школу, Саули хотел было заняться политологией. Но не получилось. Подал документы в полицейскую академию. Его зачислили в числе сорока пяти курсантов, при этом желающих было больше тысячи двухсот. Самый большой отсев был проведен по результатам многочасового психологического тестирования. Безжалостно "забракованы" все абитуриенты, в ком психологи заподозрили минимальную склонность к насилию.
Первый курс — теория. Второй курс — практика, то есть уже на службе. Третий курс — закрепление познанной теории и полученной практики. "Не думал снова вернуться в университет?" — интересуюсь у Саули. "Тут мои университеты. Работой доволен. Скучать не приходится. Каждый день не похож на предыдущий. Да и часто очень интересные люди встречаются".
Зарплата устраивает обоих офицеров. Нельзя сказать, чтобы она была заоблачной. У Саули оклад 3500 евро. Старший по званию Мика получает на 300 евро больше. Для уровня цен в Финляндии — "не круто". Большая часть товаров в "Стокманне" финским полицейским, в отличие от российских туристов, не по карману.
Естественно, государство гарантирует своим охранникам полное покрытие медицинских расходов. "А в случае, если на бандитскую пулю нарветесь, не приведи Господи?" Саули неожиданно смеется: "Да что вы! У нас безопасная работа. Посмотрите, какой у меня пистолет. А еще — дубинка, наручники, электрошокер, бронежилет…" Кстати, при выезде на дежурство меня тоже облачили в бронежилет. Легкий, надежный. "А самое главное, — продолжает он, — взаимовыручка. Я уверен, что, если мы с напарником столкнемся с задачей не по плечу, мы нажмем желтую кнопку на рациях, и на наш сигнал о помощи приедут все экипаже. И для этого не нужно никакого отдельного приказа". В это время мы стоим в очереди в круглосуточном продуктовом, чтобы оплатить бутылки с водой. Саули переживает: "Ведь эти девчонки на кассе в таком магазине — куда в большей опасности, чем я". Тут его внимание привлекает мужчина средних лет в очереди в соседнюю кассу. "Я отойду, — обращается он ко мне, — за ним нужно понаблюдать. Он ведет себя неадекватно. Может понадобиться скорая помощь".
Мы с Микой ждем Саули в машине до тех пор, пока он не убедился, чтоб предполагаемый "клиент" вышел из магазина, сел в такси и уехал. Спокойствие девушек на кассе Саули обеспечил.
Полицейские могут бесплатно посещать тренажерные залы и бассейны. Им могут предоставить летний домик. Или, наоборот, зимний, если кто-то предпочитает кататься на лыжах в Лапландии.
Мне довелось бывать в коммуне летних коттеджей финской полиции на берегу Финского залива. Земля принадлежит городу. Крошечные домики на ножках, чтобы не нарушить травяной покров. В наши технически продвинутые времена на половине домиков на курьих ножках появились небольшие солнечные батареи. Остальные домики — без электричества. Менять растительность или, тем более, выращивать картошку на заповедной земле запрещено. Должен быть сохранен естественный растительный покров.
На пенсию полицейские отправляются в 60-62. Однако готовится увеличение возраста выхода на пенсию до 65. Кризис сказывается…
И вдруг завыла сирена… Нашей машины… И мы помчались. Причем на бешеной скорости. Все произошло совершенно неожиданно. Саули получил сообщение о вскрытой двери медицинского центра. Представитель охранной конторы, которая отвечает за сигнализацию, вызвал подкрепление.
К месту происшествия, кроме нашей машины, прибыло еще два наряда. Но в здание пошел один Саули. С ним отправился и сотрудник охранного предприятия. Нужно было проверить все этажи здания — не спряталась ли там посторонняя личность, которой не терпится стать "клиентом" полиции? Как выяснилось, все дело было в сломавшемся замке на входной двери.
После этого происшествия события стали развиваться стремительно… Видимо, это было связано с тем, что перевалило за полночь. А, значит, количество употребленного алкоголя уже оказывало пагубное воздействия на взаимоотношения внутри временно возникших коллективов в барах или более устойчивых ячеек общества на дому…
Для начала — погоня за воришкой, который в магазине стащил у женщины кошелек. Услышав причину вызова, удивления сдержать не могла: "Ребята, а вы за каждым карманником гоняетесь? И что, фиксируете все жалобы на такие преступные деяния?" Но меня успокоили: "Только когда время есть". Саули показал мне свой монитор. На него выводилась информация обо всех инцидентах той ночи. Рядом с каждым эпизодом стояли либо литера А, либо В. До полуночи все было зафиксировано под литерой В, то есть последствия происшествия не тяжкие. После полуночи литеры меняли друг друга через каждые две строчки. То есть
экипаж сразу может определить приоритетность вызова.
Потом разбирались с шумной компанией через запертую дверь квартиры. Дверь так и не открыли, но когда мы уходили, была надежда, что соседи больше наряд не вызовут. Я спросила, а что будет, если вызов повторится. "Тогда мы заедем в управление. Заберем коллегу-кинолога с его четвероногим воспитанником и будем вскрывать дверь…" Наказание — штраф.
После этого наш патруль вызвали к ресторану "Британника". Как быстро все изменилось. Мы этот ресторанчик несколько раз проезжали. Все было тихо. И вдруг — потасовка. Да еще с участием чуть ли не половины мужчин, находящихся в заведении.
Забавно, что для того, чтобы утихомирить публику, полицейским просто надо было войти в помещение. Все тут же остыли.
Через несколько минут после этого вызова снова засигналила красная кнопка на мониторе компьютера Саули. Уже по поводу другого бара. Тоже драка. Менее многочисленная, но более жесткая. Побежденный с досады пырнул победителя в спину финкой. Саули принял решение не ехать — там уже были экипажи. А кроме того, "Оксана, не женское дело на проткнутые задницы смотреть. И так ночь насыщена впечатлениями. Нам надо вас домой доставить в целости и сохранности". Ну что же, перед тем, как сесть в машину, я дала обещание слушаться.
Мы уже ехали по направлению к моему дому, когда на улочке, застроенной особняками, Саули и Мика обратили внимание на легковушку, которая ехала впереди нас. Введя в систему номер машины, они тут же получили информацию о ее владельце. И попали в точку: хозяин, как оказалось, был лишен водительских прав на три месяца из-за слишком частых эпизодов с проездом на красный сигнал светофора. Машину остановили. И хотя была надежда, что за рулем брат, сват, жена или сестра хозяина, она не оправдалась. За рулем был человек, лишенный прав. Саули устало вздохнул: "Оксана, придется подождать, пока штраф оформим". Провинившийся не сопротивлялся. Ну, не повезло. Се ля ви…
А мне предстояло узнать, что такое гибкая система штрафов. В Финляндии нет фиксированной суммы штрафа. Она варьируется в зависимости от достатка провинившегося. Чем выше доход, тем больше штраф. Информация о доходах в Финляндии носит открытый характер. Тем более для полиции.
Мика и Саули немедленно получили данные о доходе и выписали квитанцию. Бедолаге езда без прав обошлась в 810 евро, которые ему нужно было оплатить в течение месяца. При этом запрет на вождение автоматически продлевался на этот срок. А ведь всего десять дней оставалось до срока истечения судебного решения.
"Взятки вам предлагали когда-нибудь в такой ситуации? Мол, у меня семья, у тебя семья… Давай половину на руки — и разойдемся…" Мика и Саули смеются: "Нет, это слишком низко. Не тот риск, чтобы достоинство свое терять из-за бумажек".
Оштрафованный "клиент" уныло побрел с портфелем к своей усадьбе. Полицейские предложили подвезти его до ближайшей остановки, но оказалось, что "клиент" живет за поворотом.
А меня отвезли домой.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
