В международной жизни есть проблемы, которые политологи и аналитики условно и с изрядной долей иронии относят к разряду "вечных". Иранская ядерная проблема из их числа.
Существуют две принципиально различающиеся оценки этой проблемы. Одни страны, в частности, США и Израиль, утверждают, что иранское руководство стремится завладеть ядерным оружием, после чего эта страна станет потенциальной угрозой не только для государств региона, но и для всего мира. Стран, придерживающихся такой точки зрения, относительное большинство.
Другие страны, в частности, Россия, заявляют, что Иран собирается использовать атомную энергию исключительно в мирных целях, поскольку изначально представляет собой древнее, великое, миролюбивое и дружелюбное государство. Таких стран, увы, относительное меньшинство.
Между тем обе точки зрения изначально страдают изрядным лукавством. Вспомним, что именно США в 1967 году передали Ирану первый ядерный реактор мощностью в пять мегаватт. В создании иранской национальной ядерной промышленности активно участвовали Великобритания, Франция и Германия. Последняя (имеется в виду Федеративная Республика Германия) начала строить для Ирана в 1978 году атомную станцию в Бушере. Поэтому говорить о том, что Иран создавал свою ядерную промышленность втайне от всего мира, сегодня, наверное, нет никаких оснований.
С другой стороны, и России, постоянно заявляющей о миролюбивых намерениях Ирана, не следует забывать о том, что в 1974 году именно иранское руководство объявило, что страна вскоре будет обладать собственным ядерным оружием, причем произойдет это быстрее, чем многие полагают. Этому заявлению нынче исполняется 35 лет. Таким образом,
стратегические цели Ирана объявлены на весь мир публично.
В отличие от Ирака, лидер которого, Саддам Хусейн, до последнего открещивался от приписываемых ему намерений создать оружие массового поражения.
Кроме того, Россия первой после свержения шахского режима и послевоенного восстановления иранской экономики заключила в 1992 году с Ираном соглашение о сотрудничестве в атомной сфере. В 1999 году наша страна продолжила начатое немцами строительство АЭС в Бушере. Судя по опубликованным экономическим выкладкам, чуть ли не в ущерб самой себе.
С этого момента об иранской ядерной проблеме заговорили в полный голос. В 2002 году американский президент Джордж Буш высказал предположение, что под видом развития мирного атома Иран занимается созданием собственного ядерного оружия, что запрещено подписанным этой страной в 1968 году (и ратифицированным в 1970 году) Договором о нераспространении ядерного оружия. На основании этого предположения Буш поспешил причислить Иран к так называемой оси зла.
Тегеран в долгу не остался и в 2004 году объявил о начале масштабного обогащения урана на своей территории. Речь шла о производстве топлива для атомных станций, но проверить это оказалось делом затруднительным. Формально Иран разрешил допуск на свои ядерные объекты инспекторов МАГАТЭ. Но периодически отзывал свое разрешение назад и отказывал инспекторам в посещении объектов. Поэтому получилось так, что международные инспекции могли увидеть только то, что им позволяли иранские хозяева. Естественно, самим инспекторам и западному сообществу это совсем не нравилось. Кроме того, данная ситуация давала поводы для разного рода подозрений.
Россия в этом конфликте, как правило, занимала иранскую сторону. Не секрет, что
делалось это в основном из-за ярко выраженной антиамериканской риторики иранского руководства.
Наши дипломаты порой забывали мудрую восточную поговорку, гласившую, что если крокодил съел вашего врага, то от этого он не стал вашим другом.
Иран, как свидетельствуют авторитетные ученые-востоковеды, в силу ряда причин не является историческим другом России и в соответствии со своими стратегическими целями не собирается им становиться. Более того, Иран неоднократно ставил российскую сторону в крайне неудобное положение. Например, тогда, когда первоначально вроде бы согласился на строительство предприятий по обогащению урана на российской территории, а потом привычно взял свои слова назад, заявив, что уран будет обогащаться только "дома". Но пришлось стерпеть и это – ради удовольствия регулярно слышать от иранских вождей проклятия в адрес США и Израиля.
Как же обстоят дела с иранским военным потенциалом на самом деле, если, конечно, отбросить пустую воинственную риторику?
Точно ответить на этот вопрос довольно сложно. Начиная с упомянутого 2004 года достоверно известно, что в Иране работает атомный завод в Натанзе, на котором, скорее всего, запущены и функционируют 3000 установок по обогащению урана (центрифуг). Правда,
иранское руководство в 2007 году заявило о предстоящей установке еще шести тысяч центрифуг, но военные аналитики полагают, что реально речь может идти о добавлении еще трех тысяч к уже имеющимся.
Теоретически этих мощностей может хватить для получения оружейного топлива. Но процесс займет не один год. Поэтому понятно стремление иранского руководства к расширению производства. Только это может ускорить создание собственной бомбы, если, конечно, такая задача действительно изначально ставилась.
Теперь о средствах доставки. В том же 2007 году Иран с гордостью продемонстрировал мировой общественности видеокадры с записью успешных пусков ракет "Гадр" и "Ашура". Утверждалось, что они обладают расчетной дальностью в 1800 и 2000 километров соответственно, что вполне достаточно, чтобы достичь территории Европы, не говоря уже об Израиле.
В минувшее воскресенье, 27 сентября, Иран вновь заявил о якобы успешных испытаниях новой мощной ракеты "Шахаб-3". Тут стоит отметить, что некоторые специалисты до сих пор утверждают, что эти ракеты "созданы" не в заводских цехах, а на компьютерных мониторах специалистами по объемной графике. Проверить или опровергнуть данное предположение пока не представляется возможным. Поэтому приходится принимать на веру факт наличия у Ирана собственных стратегических средств доставки ядерного оружия.
Последний виток скандала вокруг иранской ядерной проблемы был вызван сообщениями о строительстве в Иране нового, не предусмотренного никакими соглашениями завода по обогащению урана в городе Куме, расположенном в 160 километрах от Тегерана. Западные лидеры посчитали это вызовом и угрозой всему человечеству, а также прямым доказательством агрессивных намерений иранского руководства.
Тегеран поступил так, как поступал всегда: сперва отрицал сам факт строительства, потом заявил, будто уведомил о нем заранее МАГАТЭ, а когда выяснилось, что никакого уведомления в помине не было, "милостиво" разрешил инспекторам посетить строящийся объект. Можно предположить, что в случае необходимости это разрешение точно с такой же легкостью будет отозвано обратно.
Лично мне кажется, что иранская
ядерная угроза действительно существует, но пока только теоретически и в весьма отдаленной перспективе.
История со строительством – подлинным или мнимым – иранских ядерных объектов может тянуться еще очень и очень долго. Точно так же, как бесконечно тянется история вокруг существующего (или несуществующего?) ядерного оружия КНДР. Это не столько оружие, сколько средство международного шантажа или, точнее, предмет своеобразного современного бизнеса.
Любопытно в этой ситуации только поведение российского президента Дмитрия Медведева. Он не просто поддержал в данном вопросе своих западных коллег, но фактически
предъявил Ирану нечто вроде ультиматума, предложив иранским лидерам представить внятные объяснения по строящемуся объекту в срок до первого октября,
то есть до начала переговоров по иранской проблеме в Женеве.
Такого в нашей дипломатии еще не наблюдалось. Даже если предположить, что поддержка Россией позиции Запада по иранской проблеме явилась платой за уступки американцев по вопросу размещения ПРО в Европе, никаких ультиматумов все равно не требовалось. Достаточно было сдержанно присоединиться к предложенной западной стороной резолюции. А с учетом того, что до сих пор не утих скандал вокруг сухогруза Arctic Sea, который вполне мог везти запрещенный международными санкциями груз в тот же Иран, нашей стране следовало бы вообще помалкивать.
Заявление Медведева свидетельствовало о том, что президент на самом деле осерчал на неверных "друзей", и произвело впечатление, как это ни банально звучит, небольшой бомбы.
Теперь аналитики ждут ответной реакции нашего премьера. Чтобы избежать обвинений в намерении "вбить клин" между членами правящего "тандема", сразу подчеркну, что речь идет о зарубежным аналитиках. Например, американский политолог Ариэль Коэн высказал предположение, что позиция Медведева по иранскому вопросу может не совпадать с мнением Путина и о действительной позиции России можно будет судить только после соответствующих заявлений нашего премьера. Коэн полагает, что Путин придерживается противоположной точки зрения, нежели Медведев. Премьер считает отказ Америки от размещения в Европе элементов ПРО делом совершенно естественным и никого "благодарить" за это не собирается. По мнению американского политолога, из-за этого отношения между нашими странами вовсе не улучшаются, и американцы еще дорого заплатят за свое опрометчивое решение.
Как бы то ни было,
не исключено, что сейчас мы наблюдаем первую серьезную размолвку в кремлевской верхушке.
Ждать ответа осталось недолго – срок "ультиматума" истекает, как уже было отмечено, первого октября.
Если Иран не выполнит требования России и последняя действительно присоединится к санкциям против этой страны, то, возможно, Дмитрий Медведев на самом деле начнет проводить самостоятельную политику.
Если же Иран не выполнит условий, но Россия к санкциям не присоединится, то это будет означать лишь то, что наш президент по-прежнему остается вторым в правящем "тандеме".
Правда, весьма вероятен и третий вариант. Иран может выполнить условия мирового сообщества или, что более вероятно, сделать вид, будто выполняет их. Тогда неопределенность сохранится. На некоторое время.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
