Очень плохо переносит нынешнее государство российское право своих граждан на собственность. Это вполне закономерно. Ведь по сложившейся с давних времен традиции, подлинными собственниками в России могут быть только "избранные". Точнее люди, принадлежащие к правящему классу. Все остальное население России государство привыкло воспринимать как массу подданных с крайне ограниченными правами. Октябрьская революция, формально ликвидировавшая институт частной собственности, не сломала, тем не менее, психологию российского государства. Что такое обязательная прописка со штампом в паспорте, если ни рудимент крепостного права? Именно "прописка", а не отсутствие собственности, сделала жителей СССР зависимыми от бюрократии.
Ликвидировав частную собственность, советская власть была обязана снять и все ограничения на свободу передвижения. Однако революция в этом направлении остановилась очень быстро. В конечном итоге, получение от государства квартир, переходивших в личное владение граждан, стало одним из мощнейших средств контроля власти над населением. В девяностые годы в связи с изменением социального строя большинство квартир и частных домов с разрешения государства было приватизировано их владельцами. Гражданам громогласно при этом объявили, что новая демократическая власть восстановила таким образом справедливость. В сущности же статус владельца имущества по сравнению с советскими временами принципиально никак не изменился. По большому счету поменялось только название формы владения в официальной документации. Ну и квартплата ушла в свободное плавание.
Пока в России шел захват крупной собственности, жилфонд, в целом, существовал еще по законам советского времени. Обслуживание его, правда, резко ухудшилось, но основные правила взаимоотношений с государством оставались прежними. Подобный статус-кво, конечно же, не мог сохраняться долго, поскольку российские чиновники сами быстро превращались в настоящих акул бизнеса. Став к середине нулевых правящим классом, чиновники-бизнесмены не могли не перейти в наступление на права граждан. В том числе, и на право частной собственности. Собственник жилья, защищенный еще советскими социальными гарантиями, слишком большая роскошь для такого государства, как современная Россия.
Новую жилищную политику быстрее всего почувствовали в мегаполисах. На всю страну прогремел скандал в столичной деревне Южное Бутово. Тогда стало известно на практике, что такое "рыночная оценка" изымаемой государством земли и недвижимости. Вместо домов с участками людям предлагались однокомнатные квартиры. Аналогичный скандал, связанный с типовой застройкой московских сел, разразился в Жулебино. Все больше подобных сообщений поступает и из других регионов страны. Под прикрытием подготовки к олимпийским играм, вопиющие нарушения прав собственников происходят сейчас в Сочи. Но главные испытания впереди.
Как стало недавно известно, Мосгордума одобрила в предварительном чтении проект законодательной инициативы по изменению федерального Земельного кодекса. Поправка, предложенная Юрием Лужковым, должна насторожить даже самого апатичного обывателя. Дело в том, что московский мэр предлагает разрешить резервирование и изъятие земель любой формы собственности под строительство на бюджетные деньги жилья и социальной инфраструктуры. В случае если Госдума одобрит инициативу московской мэрии, местные власти во всех регионах России смогут разговаривать с собственниками, как с подданными, а не гражданами. Иначе говоря, с позиции силы. По требованию чиновников люди будут вынуждены продавать землю в соответствии с навязанной им выкупной ценой. Несогласные, разумеется, смогут отправиться в суд, но, как показывает практика, в споре гражданина и государства, за редчайшим исключением, выигрывает последнее.
Сейчас 49 статья Земельного кодекса строго ограничивает список причин, на основании которых собственность может изыматься под государственные нужды. В частности, это необходимость строительства транспортной инфраструктуры, объектов так называемых естественных монополий, атомной энергетики и оборонной промышленности. В кодексе также подчеркивается принцип исключительности такой меры, как изъятие земли. Согласно действующему законодательству, изъятие производиться лишь в том случае, если строительство необходимого государству объекта в другом месте просто невозможно.
Поправка Лужкова состоит в том, чтобы добавить к существующему "чрезвычайному" списку объекты социальной инфраструктуры под которой, прежде всего, подразумеваются многоквартирные дома. Официально, мэр и Мосгордума объясняют свою инициативу дефицитом у столицы собственной земли, отведенной под строительство. Действительно, Москве в настоящее время принадлежит только та земля, на которой расположены непосредственно городские объекты. Остальные территории еще находятся в государственной неразграниченной собственности, но в перспективе подлежат передаче владельцам расположенной на ней недвижимости.
Пока существует такое законодательство, мэрия может вести с собственниками переговоры о покупке земли только в рамках гражданско-правовых отношений. Принятие же поправки Лужкова откроет перед местными властями возможность диктовать свои условия практически безапелляционно. Чиновники смогут изымать землю как у крупных собственников (владельцев земли под заводами и другими крупными предприятиями), так и у мелких (хозяев квартир и земельных участков). Никаких препятствий для развертывания строительства, а, соответственно, и связанного с ним крупного бизнеса, больше не будет. Кому слезы, кому прибыль.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
