"Сводки из Ингушетии уже давно напоминают фронтовые" – такой банальной фразой можно начинать теперь любое сообщение из республики. И на самом деле, спецоперации непрестанной чередой тянутся уже несколько лет: ингушская нестабильность почти один в один уже похожа на дагестанскую. В обеих республиках идет отстрел работников силовых структур. Только ингушский синдром гораздо тревожнее дагестанского: Ингушетия, в отличие от Дагестана, республика де-факто мононациональная, кланов там много меньше, но раз идет такой отстрел, не сдерживаемый даже кровной местью, значит, дела совсем плохи.
Вот, например, лишь несколько наиболее заметных событий этого года в Ингушетии.
31 января из автоматического оружия обстреляна машина муфтия республики: ранены сам муфтий и его сын.
23 марта четверо неизвестных автоматчиков в масках и камуфляже похитили 72-летнего дядю президента республики.
В ночь на 20 июня в Карабулаке обстреляна из автоматического оружия и гранатометов база ОМОНа и мобильного отряда МВД РФ.
21 июня в Назрани был ранен командированный сотрудник Генпрокуратуры: его расстреляли в служебной машине.
29 июня в Карабулаке обстреляна машина с омоновцами.
В ночь на 6 июля в станице Троицкой было совершено нападение на расположение 503-го мотострелкового полка: с нескольких направлений полк обстреливали из автоматического оружия, гранатометов и минометов.
А в ночь на 16 июля из гранатометов обстрелян уже дом, где живет семья и родственники президента Зязикова.
В ту же ночь в станице Слепцовская (Орджоникидзевская) в собственном доме застрелены учительница средней школы Людмила Терехина и двое ее детей – 19-летний сын и 24-летняя дочь.
А 18 июля, уже во время похорон Терехиной и ее детей, на кладбище гремит взрыв заложенного фугаса – ранено 10 человек.
И в тот же день в Карабулаке неизвестный террорист открывает огонь по машине военнослужащего.
21 июля около 18 часов вечера прямо в центре Магаса попала в засаду и была обстреляна колонна автомобилей президента Ингушетии Мурата Зязикова. Однако по распоряжению самого президента официального сообщения об этом теракте не сделано: обстрел предпочли скрыть, нежели признать позорный факт, что силовые структуры не в состоянии обеспечить безопасность Зязикова уже и в окрестностях президентского дворца.
Также 21 июля убит советник-помощник президента Ингушетии по религиозным вопросам – все в том же Карабулаке.
Даже одно лишь скупое перечисление событий приводит к очевидному выводу: власть утрачивает контроль над ситуацией, а президент не в состоянии защитить даже себя и своих близких. Так что насущную необходимость спецоперации доказывать нет нужды. И в Ингушетию прибыл заместитель министра внутренних дел РФ генерал Аркадий Еделев, 26 июля объявивший о начале "профилактики". Только первые две недели ее проведения оказались безуспешными. Практически сразу после объявления о ее начале, вечером 27 июля, из гранатометов и стрелкового оружия в Магасе было обстреляно здание УФСБ по Ингушетии в Магасе, погиб один военнослужащий.
В ночь на 30 июля произошли сразу два нападения на милиционеров: в Карабулаке бросили гранату в дом сотрудника милиции, в Малгобеке гранату кинули в наряд милиции. А утром 31 июля в Малгобекском районе был расстрелян автобус мобильного отряда МВД РФ: убили комвзвода, еще несколько военнослужащих ранили. И все та же череда непрекращающихся нападений на сотрудников милиции. Потому 10 августа в рамках этой самой СКПО и было объявлено об усилении группировки внутренних войск МВД на 2500 человек. Одновременно на усиленный вариант несения службы перевели МВД Северной Осетии, а так же перебросили на административную границу с Ингушетией дополнительные силы.
В принципе, ничего особо экстраординарно-нового: "обычная", уже привычная эскалация контрповстанческих операций. Существенней иное: и "до Путина" Ингушетия вовсе не была очагом спокойствия и стабильности, однако такого террористического беспредела там не происходило. Именно после 2000 года метастазы чеченской войны явственно расползлись по всему региону: полыхает в Дагестане, Ингушетии, вовсе не успокоилось в Чечне, в очаг нестабильности на наших глазах превратилась Кабардино-Балкария. Такое впечатление, что чем больше борются с терроризмом, чем больше сил бросают на его подавление, тем все становится хуже и хуже.
Применительно к Ингушетии одной из точек отсчета эскалации насилия можно считать апрель 2002 года – все явственно покатилось под откос, когда в качестве президента республике был навязан генерал госбезопасности Мурат Зязиков. Кремлевская мотивация, в общем, не секрет: предшественник Зязикова, влиятельнейший Руслан Аушев всегда был фигурой относительно самостоятельной и достаточно независимой от Центра. Москве же очень хотелось же иметь на его месте управляемого и послушного чиновника. Не учли только одной "малости": Аушев, конечно, не ангел, но свою республику он, безусловно, контролировал. При нем хотя бы соблюдался некий баланс стабильности да и о масштабной террористической войне речи не было. Но Москва захотела большего, не пожелав учесть даже того, что назначенный прокуратор вообще не имеет никаких опор в республике, не пользуется там никаким личным (или клановым) авторитетом. Но в традиционном обществе без этого никак.
В итоге мы имеем то, что имеем: у вертикали власти, созданной при Зязикове, нет никаких опор в ингушском обществе кроме штыков силовиков. Хотели зачистить республику (не без основания считавшуюся тыловой базой чеченских боевиков), а итоге получили как раз мощнейшей всплеск террора (за последние полтора года в Ингушетии убито около ста сотрудников правоохранительных структур, десятки гражданских чиновников), местазы которого выплескиваются уже за пределы региона.
Причем корни нового ингушского терроризма, в немалой степени, имеют под собой подоплеку криминально-экономическую: новая власть, пытаясь создать собственную опору, пошла на передел собственности. Нарушив и без того хрупкий баланс сил, задев интересы кланов уже сложившихся и прочно обосновавшихся. А где передел – там всегда стрельба. И когда идет такая пальба, сам черт не разберет, экономическая тут подоплека, политическая, террористическая или чисто криминальная – все вместе и сразу. Тем паче, что все это наслаивается на карательный беспредел силовиков, в 2002 году приступивших к зачистке республики методами "экскадронов смерти".
Итог, десятки и сотни (кто считал!) пропавших без вести людей, подозреваемых в пособничестве боевикам. А за каждого такого исчезнувшего или бессудно убитого мстить будут всегда – такая традиция. И ни одна спецоперация не способна решить главный вопрос – вопрос стабильности власти, воспринимаемой значительной массой ингушей как чуждой.
А стать своим Зязикову, видимо, уже не суждено: ни личного, ни какого-либо еще авторитета он не наработал, опора же на карателей и штыки в Ингушетии долгосрочных перспектив не имеет. К сожалению, иных мер, кроме карательных, Москва пока республике предложить не в состоянии.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
